Известно, что все боевые события при отступлении французов Тарутинское сражение, битву у Малояро­славца, сражения при Красном, при Березине Толстой освещал как совершавшиеся не столько по воле Куту­зова, сколько помимо и даже вопреки его воле. Тем не менее, если сравнить трактовку Толстого с тем, что писалось об этом в тогдашней исторической литературе, то следует признать, что трактовка Толстого была за­щитой Кутузова против всей официальной и светской историографии. У Вильсона, у Бернгарди, у Богданови­ча, в воспоминаниях Ермолова, Чичагова, Беинигсена при описании всех этих событий Кутузов представляется какою-то ненужною фигурой, имевшей лишь декоратив­ное значение и совершенно лишенной сколько-нибудь разумной влиятельности. Толстой во всех этих случаях не оспаривает сдержанности Кутузова, но его сдержан­ность, по Толстому, — не леность, не равнодушие, не вялая и холодная опасливость, а непрерывное присутствие последовательной н целенаправленной мысли, вооду­шевленной чувством своей всенародной ответствен­ности.

Во всех наступательных действиях русских войск при бегстве французов Толстой всюду подчеркивает сдержи­вающие стремления Кутузова, вызванные желанием, чтобы изгнание французов из России осуществлено бы­ло при наибольшем облегчении «бедствий народа и войск». «Все высшие чины армии хотели отличиться, от­резать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.

Кутузов один все силы свои... употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению». «Люди русско­го войска были так измучены этим непрерывным движе­нием по 40 верст в сутки, что не могли двигаться быст­рее». «Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предпола­гали сделать то, что было невозможно».

Все эти строки показывают, в какую сторону направ­лен был полемический пафос Толстого в его характери­стике действий Кутузова.

Черты сдержанности в Кутузове, его стремление вве­сти войну в пределы лишь крайней необходимости, скромность и серьезность Кутузова, полное отсутствие с его стороны честолюбивой игры войною—все эти черты, воспринимавшиеся многими как «пассивность», «неспо­собность», «леность» и «бездеятельность», были показа­ны Толстым в Кутузове как ведущие принципы, направ­ленные против карьеристской и тщеславной жадности придворных и аристократических верхов в защиту на­родной простоты и правды «нет величия там, где нет простоты, добра и правды».