Текстология не есть специальная наука; скорей это неко­торый метод, некоторое научное орудие, при помощи которого наука добывает необходимые ей данные. Но, как всякий научный метод, непосредственно связанный с материалом, текстология преследует не только теоретические, но и практические цели. Это—практическая дисциплина, во многом являющаяся особого рода прикладной филологией.

В самом деле: совершонные ошибки не только должны быть предметом бесстрастного наблюдения. Они должны по­служить основанием некоторому опыту, и филология, конста­тируя и изучая эти ошибки, должна указать пути к тому, чтобы эти ошибки не повторялись. Понятно, никакой тексто­лог не может надеяться создать такие условия, при которых книги будут печататься безошибочно, но всякий, изучавший вопросы редакционного дела с точки зрения гарантий точно­сти воспроизведения издаваемого, может указать на причины появления ошибок и тем отчасти парализовать разрушающее культуру слова влияние факторов искажения.

Текстология не только изучает прошлое и не только вы­сказывает пожелания в настоящем. Она должна искать путей к повышению качества книги в будущем. Все классические писатели были когда-то современными писателями; будем ду­мать, что кое-кто из современных нам писателей станет клас­сиком. Если нам удастся повысить качество книги, мы тем самым повысим качество культурного наследия, передаваемого нами будущим поколениям.

Таким образом перед текстологией встают две основные проблемы: одна, связанная с интересами чистой науки, дру­гая— с интересами практики.

Вопрос об истории текста и вопрос об издании автора — это два основных вопроса, связанных с предметом. Однако в живой работе оба эти вопроса неотделимы один от другого. В лице каждого текстолога в той или иной мере историк со­единен с редактором. Только в частных случаях иногда та или иная сторона дела упрощается в силу различных частных причин; вообще же говоря, нельзя ставить вопрос об издании, не выяснив истории текста; с другой стороны, как мы увидим далее, вопрос об истории текста теснейшим образом связы­вается с вопросом об издании изучаемого памятника, с вопро­сом редактирования. Тем не менее в дальнейшем я попытаюсь излагать эти вопросы раздельно. Необходимо читателю лишь учесть, что раздельность изложения ни в какой мере не свя­зана с раздельностью самой работы.