Во всяком случае приходится сознаться, что из испытания Зуевым филологическая критика вышла не с особенной честью, что заставляет с большой осторожностью относиться к подобному методу анализа. В данном случае филологиче­ский анализ должен быть уточнен или подкреплен другими методами. Это не говорит против филологической критики вообще; но приходится констатировать, что до сих пор фи­лологический анализ с целью определения автора не дал убе­дительных результатов.

Меньшее значение имели фальсификации „окончательных" текстов с фальшивыми интерполяциями. Таким подделкам подвергся „Демон" в издании Висковатова и „Горе от ума" в издании Гарусова. Характерно, что и здесь первоначальная экспертиза дала положительный ответ.

Так, по поводу висковатовского списка, который был за­подозрен А. С. Сувориным, объявившим его подделкой, было созвано экстренное собрание Отделения русского языка и словесности Академии наук (8 февраля 1892 г.), которое вы­несло следующее постановление: „Достоверность вновь най­денного списка была признана всеми присутствующими; при­чем относительно самой рукописи 1840—1841 г. было за­явлено сожаление, что почти все карандашные поправки со­вершенно исчезли вследствие покрытия их лаком, а они могли бы служить подкреплением того, что рукопись находи­лась в руках Лермонтова и им была исправлена. Но, призна­вая напечатанную проф. Висковатовым за несомненно позднюю из числа известных до сих пор и притом лучшую переработку поэмы самим Лермонтовым, все признали, что, если бы про­длилась жизнь поэта, он, конечно, на этом не остановился бы и, очень может быть, еще раз решился бы на переделку или выправку поэмы. Последнюю нам известную переделку, ука­зывающую на совершенно новую концепцию сюжета, не только намеченную, но частью выполненную, представляет найденный Висковатовым список". Несмотря на столь авто­ритетное заявление Академии наук, редактор собрания сочи­нений Лермонтова, изданных тою же Академией наук, Д. И. Абрамович принужден так квалифицировать список Висковатова: „Это несомненно позднейшая переделка подлинного текста, возбуждающая очень много серьезных сомнений и воз­ражений как со стороны содержания, так и со стороны худо­жественно-литературной формы".

Гарусовский список „Горя от ума", копию с которого Гарусов передал в рукописное отделение Публичной библиотеки, тоже одно время пользовался доверием. Так, Алексей Н. Веселовский включил гарусовские интерполяции в изданный им в 1875 г. текст „Горя от ума".