Вообще, при переработках иногда появляются просто невязки. Так например, в первом (журнальном) издании „Преступления и Наказания" мы читаем (часть III, гл. VI):
„— Да как же это забыть?
„— Всего легче! На таких-то пустейших вещах всего легче и сбиваются хитрые-то люди. Чем хитрей человек, тем он меньше подозревает, что его на простом собьют. Хитрейшего человека именно на простейшем надо сбивать. [Заметь себе, что, быв за два дня в виде закладчика, я действительно мог не заметить мастеровых, по рассеянности, если б они там и были; узнать же наверно, что их там не было и за два дня, я ниоткуда не мог, до самого твоего восклицания Порфирию о том, что их тогда не было. Стало быть, я очень мог сбиться, и ] Порфирий совсем не так глуп, как ты думаешь...
„— Подлец же он после этого!
„Раскольников не мог не засмеяться. Но в ту же минуту странными показались ему его собственное одушевление и охота, с которыми он проговорил последнее объяснение, тогда как весь предыдущий разговор он поддерживал с угрюмым отвращением, видимо из целей, по необходимости".
В издании 1867 года всё заключенное в прямые скобки