Жизнь, братцы мои, совершенно становится нормальной. Все определеннодостигает довоенного качества.Даже такая житейская мелочь, как похороны, и те заметно приобретаютдовоенный уровень.Снова появились фигурные колесницы. Гробы опять-таки выпускаются сручками. Факельщики ходят. Некоторые частники затягивают лошадей сетками,чтобы грубый вид животного не оскорблял родственника.Провожающие родственники тоже заметно подтянулись: идут кучно, невразброд. Многие, несмотря на мануфактурный кризис, попрежнему украшают своишляпки черным коленкором.Не очень давно я даже видел, как впереди шествия кидали еловые ветки исучки.Правда, ветки эти тут же моментально подбирали сзади идущиеродственники и прохожие, и даже в некоторых местах происходила свалка, но отэтого пышность обряда нисколько не уменьшалась.Вообще говоря, все приходит в свою норму. Прямо помереть приятно.А в каком-нибудь в двадцатом году да разве ж обращали внимание накакие-нибудь такие обряды?Один раз помню я, братцы мои, обнаружен был труп под воротами нашегодома. На Васильевском острове.Особого переполоху не было, но экстренное собрание все-таки устроили.Председатель комитета выступил тогда с небольшой речью.
-- Международное положение, говорит, такое-то, а наряду с этим происходят такие мелкие факты и поступки. Некоторым гражданам неохота регистрировать и хоронить свои трупы, вот они и кидают под чужие ворота. В короткое время второй случай на нашей улице. Хороните коллективно. У меня своих делов по горло.
Время было тогда простое. Пища грубая. Пища эта не дозволяла фантазировать и обдумывать обряды. Взяли жильцы и вечером коллективно отнесли труп к соседнему дому. И положили под ворота. Дней пять или шесть мотали этот труп по разным домам. А после - куда-то увезли. Так вот, я и говорю. Жили тогда просто.Никакой мишуры,никакой
суеты--сует не было. Спасибо, братцы мои, что не подох я в дведцатом году. Сейчас все-таки себя, через эти обряды, вроде как человеком себя чувствуешь.
1926