Изложен прозой, как программа

Стихотворения, и дан...

Размерные (ямбические) строки. . .

И не пропущено ни одного. . .

Дополняя текст по произволу точками, мы любую прозу сможем переделать в подобные „стихи".

Но главное —не в этих частных заблуждениях В. Брюсова, а в основной его идее о том, что можно поправлять произ­ведения издаваемого автора. Мотивы к этим поправкам воз­никают тогда, когда перед редактором черновой текст, но это еще не значит, что приемы Брюсова есть приемы изучения черновиков. Как показывают эти два примера, он" и не пы­тался обращаться к черновикам, предпочитая предаваться своим личным вымыслам и своей творческой фантазии.

Брюсов не одинок в этом методе компановки и присочинения, но нельзя отождествлять его приемов с приемами Анненкова, извлекавшего из черновиков более или менее связное чтение без всяких творческих экспериментов. Ошибки Анненкова — только сшибки, которые возможны в применении любого метода, в то время как у Брюсова самые ошибки возведены в своеобразный метод. Большой материал по про­извольным компановкам собран в книге М. Л. Гофмана „Пер­вая глава науки о Пушкине".

Именно опасность творческого произвола и создала силь­ную оппозицию со стороны „транскрипционистов", и тот же Гофман по поводу „Евгения Онегина" писал: „Полная кри­тика чтения вариантов и дополнения к ним могут быть даны только транскрипцией всех черновых и чистовых рукописей".

Но здесь как раз мы имеем дело со злоупотреблениями методом, а не с его внутренними дефектами.

Вернемся к вопросу о внутренних дефектах компановок черновиков. Дефекты эти состоят в следующем:

1) Компануемый текст производит впечатление закончен­ного, обработанного текста, в то время как черновики вообще представляют собою только некоторый, не сведенный мате­риал, который сам автор еще не признал созданным произве­дением. Выражаясь фигурально, по отношению к черновику еще не было „акта приемки", в то время как компановка производит впечатление, что акт этот был совершон.