Понятие „редакции" остается до тех пределов переработки, которые не разрушают представления о единстве произве­дения. Однако в некоторых случаях переработка заходит так далеко, что мы, собственно говоря, получаем уже новое произведение. Так, Лермонтов переплавлял свои поэмы (см. взаимоотношение „Боярина Орши" и „Мцыри"). Здесь уже придется говорить не о двух редакциях, а о перенесении из одного произведения некоторых его составных частей в другое. Такое перенесение соответствует перерождению основного замысла. Дело в том, что отдельные замыслы раз­ных произведений в творческой жизни писателя обычно не­разделимы. Достоевский пишет роман за романом в поисках какого-то единого романа. В каждом новом романе мы встре­чаем части старого, а главное — стремление досказать то, что не удалось воплотить в предшествующем. Новый замысел есть почти всегда дальнейшая эволюция прежнего замысла. Но здесь могут быть разные случаи. Замысел может эволюцио­нировать, прежде чем автор приступит к писанию произведения, прежде чем он подходит к стадии черновиков. Тогда мы имеем тот тип изменяющегося замысла, поисков наиудачней­шей формы, о которой говорилось выше и которую можно назвать миграцией замысла. Так, многие неосуществленные планы романов Пушкина могут быть сопоставлены друг с другом и дать картину единого намерения (от „Дубров­ского" до „Капитанской дочки"), единого сюжета, переносив­шегося из одной обстановки в другую, приурочивавшегося к разным эпохам. Не осуществив одного замысла, Пушкин радикально его перерабатывал и перестраивал. Так рождалась идея нового романа (такими звеньями являются, напр., „Рус­ский Пелам", „Роман на Кавказских водах" и „Капитанская дочка"). В данном случае замысел получал некоторое вопло­щение в планах, и поэтому единство замысла здесь уже разрушено. Можно говорить о разных произведениях. Но иногда подобная же эволюция замысла продолжается и в том случае, если произведение, соответствующее определенной стадии замысла, написано, но не удовлетворило автора, при этом не удовлетворило настолько, что частичные поправки не могут привести к желанной цели. В таком случае автор приступает к новому произведению, свободно пользуясь кусками старого как сырым материалом. Отсюда—большое количество „повто­рений" у писателей, совпадений между текстами отвергнутых произведений и новых.