Вообще же надо заметить, что наиболее опасные опечатки это те, которые дают смысл. Какая-нибудь перевернутая буква или бессмысленная замена букв почти не опасны для книги. Это—чисто внешний, технический дефект. Сколько-нибудь внимательное чтение их быстро обнаружит. Гораздо опаснее опечатки осмысленные, дающие в результате новый текст и новый смысл. С подобными опечатками бороться значи­тельно труднее, а между тем они вовсе не так редки, как это вообще думают. В среднем в каждом печатном листе книги средней исправности найдется одна осмысленная опечатка, иначе говоря — одно искажение текста.

В виду того, что нет набора без опечаток, книга не может печататься в том виде, в каком она выходит из рук набор­щика. Необходима вторая стадия работы над книгой — корректура.

Сперва остановимся на работе профессионального коррек­тора, чтобы уяснить, какие опасности грозят точности текста от неудовлетворительной корректуры и в чем выражается неудовлетворительность ее.

В первую очередь тексту грозит то, что корректор не будет считывать корректуры с оригиналом. Таким образом все опе­чатки, имеющие некоторое вероятие осмысленности, сохра­нятся. И действительно, существуют корректора, которые справляются с оригиналом только в случае совершенно явно? нелепости. Но что считать явной нелепостью?

Следует учитывать то, что наше внимание стремится идти по тексту как бы по инерции. Мы вообще в чтении далеко не всё понимаем и во всяком случае далеко не во неё вникаем. Если синтактическая правильность текста соблюдена, то мы можем пропустить нелепость смысловую, не заметив ее и даже не заметив, что прочли фразу, не поняв ее. Она просто скользнет по нашему вниманию и не заденет его. Нужно резкая нелепость, чтобы остановить наше внимание и заставить вдуматься в прочитанное. По другому поводу Виктор Шкловский писал: „Всем известно, как глухо мы воспринимаем содержание самых, казалось бы, понятных стихов; н. этой почве иногда происходят очень показательные случаи. Например, в одном из изданий Пушкина было напечатано вместо: «Завешан был тенистый вход», «Завешан брег тенистых волн» (причиной была неразборчивость рукописи); получилась полная бессмыслица, но она спокойно, неузнанная и не признанная, переходила из издания в издание и была найдена только исследователем рукописей. Причина та, что в этом отрывке при искажении смысла не был искажен звук" („Поэтика", 1919 г., стр 22). Таких примеров путешествующих из издания в издание нелепостей можно было бы насчитать очень много, и в свое время мы к ним еще вернемся. Эти примеры показывают, что без сверки с оригиналом, простым чтением корректуры, невозможно устранить искажений, не на­рушающих общей связности речи, даже в тех случаях, когда в результате искажений получается смысловая невязка.