Рагин: «Холод, как и вообще всякую боль, можно не чувствовать» и т. д. цитата была приведена раньше. Шопенгауэр: «Нас делает счастливыми и несчастными не то, каковы предметы в действительности, а то, во что мы их путем восприятия превращаем...» «Надо уметь вытравить впечатление путем размышления.,.»

Рагин: «Мыслящий, вдумчивый человек отличается именно тем, что презирает страдание; ои всегда дово­лен и ничему не удивляется...» Шопенгауэр: «В царстве разума нет страданий, есть лишь познание».

Цитаты из Шопенгауэра можно было бы умножать бесконечно. Это его излюбленные мысли, и он их пов­торяет и варьирует на разные лады см. его учение о «чистом субъекте», о «познании идей», о «гении» и проч.. .....

Для Рагина и Шопенгауэровцеа одинаково специфич­но сочетание пессимизма с призывами к интеллекту­альной созерцательности как единственно возможному источнику чистого «наслаждения». Ни у Толстого, ни у стоиков ничего подобного нет.

С другой стороны, возражения против рагинского квиетизма в самом главном совпадают с моральной ар­гументацией Толстого. И доводы Громова, и судьба са­мого Рагина больше всего апеллируют к чувству со­страдания и «совести». «Он Рагин. — А. С. не знал, не имел понятия о боли, значит, ои не виноват, но совесть такая же несговорчивая и грубая, как Никита, застави­ла его похолодеть от затылка до пят».

В оценочном освещении образа Рагина есть нечто специфически чеховское, не совпадающее с учением Толстого.

У Чехова в рагинском самоотстранении от жизни ви­новат не только Рагин. Рагин оказался жертвой неудов­летворенности его духовных интересов. При этом «ду­ховные интересы» мыслятся не только в виде желания быть честным и нравственно чистым, но и в желании найти применение и удовлетворение запросам духов­ной общительности в самом широком смысле. Потреб­ность в культурном умственном общении Чеховым не игнорируется и сама по себе нисколько не опорочива­ется. Рагин, как и Громов, страдает от общей тупости и духовной беспросветности провинциального мертво­го существования. «В городе душно и скучно жить, у общества нет высших интересов, оно ведет тусклую, бес­смысленную жизнь, разнообразя ее насилием, грубым развратом и лицемерием; подлецы сыты и одеты, а че­стные питаются крохами; нужны школы, местная га­зета с честным направлением, театр, публичные чтения, сплоченность интеллигентных сил; нужно, чтобы общест­во сознало себя и ужаснулось». Так говорит Громов. Но так же говорит и Рагин см. его разговоры с Ми­хаилом Аверьянычем, и ужас его в том, что ои только в сумасшедшем Громове нашел для себя первого собе­седника.