В идейной борьбе, которая осуществлялась «Пала­той № 6», для Чехова Толстой был не противником, а скорее союзником. Из двух лиц повести — Рагина и Гро­мова— к Толстому был ближе, конечно, не обличаемый Рагин, а обличающий Громов, И совершенно естествен­но, что Толстому и его последователю В. Г. Черткову повесть понравилась, и они ее сейчас же распространи­ли через свое издательство «Посредник», как одно из произведений, самых созвучных их идеям.

После выхода книжки «Русской мысли», где впервые была напечатана повесть, В. Г. Чертков 26 ноября 1892 года писал Чехову: «...пишу вам под впечатлением толь­ко что прочитанной вашей повести «Палата № 6». Не знаю, как выразить вам то радостное и благое впечат­ление, какое чтение потрясающего по своей глубине и правде рассказа вызвало во мне и в моих товарищах. Благодарю вас от души за все хорошее, которое мы вы­несли и несомненно вынесут все читатели от этой вещи. Радуюсь за вас, за ту высоту, на которой вы находились, за ширину вашего кругозора и глубину взгляда, когда писали это истинно художественное произведение». И сам Толстой писал 24 декабря И. И. Горбунову: «Ка­кая хорошая вещь Чехова «Палата М 6». В январе 1893 года В. Г. Чертков в письме к Чехову настойчиво про­сит представить повесть для их издательства. «Позволь­те же нам принять участие в содействии тому широкому распространению этого произведения, на какое оно на­прашивается ввиду общечеловечности, важности и со­временности его идеи и какое мы находим в состоянии осуществить в более крупных размерах, чем какой-либо другой издатель, благодаря специальным условиям по отношению к провинции нашего издательского дела» Вскоре В. Г. Чертков опять повторяет: «Нам со всех сторон указывают на эту вещь. Еще недавно мы по­лучили самый сочувственный о ней отзыв от Л. Н. Тол­стого».

Во всем этом нельзя не видеть подтверждения того, что «Палата № 6» не только не противоречила учению Толстого, но помогала ему.

Полемика в «Палате № 6» Чеховым велась не с Толстым.

Философия Рагина ближе всего напоминает Шопенгауэра. И конечно, Чехов имел в виду не столько само­го Шопенгауэра во всей его философской системе, сколько тот круг интеллигентного обывательства, где хо­дячие в ту пору «Афоризмы» Шопенгауэра использова­лись для оправдания моральной лености н бегства от борьбы. Вот несколько параллелей.