Навигация
Последние новости:
Рекомендуем

Показать все

Посещаймость
Нравственные искания русских писателей - Часть 82

Этим замыкается круг идей и внутренних пережива­ний, входящих в состав подпольного героя.

Кроме самого подпольного героя в «Записках» есть н еще лица.

Что касается Симонова, Зверкова, Ферфичкина и Трудолюбова, их назначение в общей концепции оче­видно. Они нужны как подставные лица действия, где могли бы обнаружиться нужные черты самого героя. В тех маленьких характеристиках, которые им даются, отмечается их незначительность, ничтожество, а глав­ное, совершенное отсутствие какого бы то ни было ува­жения к ним со стороны самого героя. Это и понятно, почему именно так и должно быть. Чем ничтожнее пе­ред ним были люди, мнение которых он так старался покорить, тем суетнее были его самолюбивые домога­тельства получить признание тех, кого он совершенно не ценил, и в том, что он сам ценным нисколько не считал. Этим ярче обнаруживалось коренное свойство его са­моутверждения, именно его беспринципность, интерес лишь к самой бахроме самолюбия, к импонирующему торжеству над другими, в чем бы это торжество ни про­явилось. Критерий личной внутренней самооценки здесь совершенно отсутствовал. Это и подчеркивается ничто­жеством в его же собственных глазах тех, ненужное внимание которых он так старался покорить. Дальше этого раскрытие этих действующих лиц, очевидно, было не нужно.

Но вот — Лиза. Она присутствует в «Записках» не только как предмет покорения и злости героя, в ней не только раскрываются его черты, но она внутренне с ним сопоставляется, индивидуально оттеняет его внутреннее существо, и как раз в том качестве, которое для него является центральным.

Есть в описании первой встречи их один эпизод, ко­торый, ни в какой степени не относясь к самому герою н его психологии, в общем развитии событий стоит особ­няком, но в тематической диалектике целого осуществ­ляет собою чрезвычайно важную функцию.

После ночного разговора, когда герой уже уходил, Лиза у дверей остановила его и через минуту принесла письмо к ней «какого-то медицинского студента», содер­жащее «чрезвычайно почтительное объяснение в любви к ней». Автором тщательно описывается, с каким вы­ражением лица она подала его ему, с каким чувством рассказывала ему о встрече с этим студентом и как трепетно ждала его отзыва на этот для нее счастливый факт. Несчастная, придавленная ужасом своего поло­жения, Лиза вспомнила о письме и, убегая за ним, «вся покраснела, глаза ее блестели, на губах показалась улыбка». Вернулась «со взглядом, как будто просив­шим прощения за что-то...». «Взгляд теперь ее был про­сящий, мягкий, а вместе с тем доверчивый, ласковый, робкий. Так смотрят дети на тех, кого очень любят и у кого чего-нибудь просят». Протянула она ему бумажку с лицом, просиявшим «самым наивным, почти детским торжеством». «Когда я дочитал, то встретил горячий любопытный и детски нетерпеливый взгляд ее на себе». Она ждала, что он скажет. Историю встречи со студен­том рассказала наскоро, «но как-то радостно и как будто гордясь...». Кончив, «она как-то стыдливо опусти­ла свои сверкавшие глаза...». А далее сам рассказчик, в пояснение к тому, прибавляет несколько слов от себя: «Бедненькая, она хранила письмо этого студента, как драгоценность, и сбегала за этой единственной драгоцен­ностью, не желая, чтобы я ушел, не узнав о том, что и ее любят честно и искренно, что и с ней говорят почти­тельно... Я уверен, что она всю жизнь его хранила бы, как драгоценность, как гордость свою и свое оправда­ние, и вот теперь сама в такую минуту вспомнила и при­несла это письмо, чтоб наивно погордиться передо мной, восстановить себя в моих глазах, чтоб и я видел, чтоб и я похвалил».


Другие новости по теме:

html-cсылка на публикацию
BB-cсылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию

14-05-2012, 10:54admin