Мыслями и переживаниями подпольного человека Достоевский имел в виду сказать, каким должно ока­заться восприятие мира у человека обладающего обо­стренным чувством собственной индивидуальности н утонченно развитым самосознанием, в том случае, если бы этот человек отказался от подчинения натуральным нравственным влечениям. Идеологически «Записки» го­ворят то же, что Достоевский потом развивал в каж­дом своем романе: рассудком и эгоизмом жизнь не может быть принята и оправдана; основа жизни и оправдание жизни коренятся в любви, в естественном влечении человека любить и быть любимым. Кто не мо­жет и по гордости не хочет отдаться закону любви, для того нет жизни.

Создавшееся недоразумение, несомненно, возникло как результат отрывочного, частичного восприятия тек­ста «Записок». Яркие тирады подпольного героя в за­щиту безграничного индивидуального своеволия пре­имущественно главы VII—X первой части были вос­приняты сами по себе, без связи с общим контекстом, вне общего развития диалектики целого. В захват интерпретаторов не вошли те сопровождающие и допол­няющие тематические мотивы, с которыми индивидуа­лизм героя логически связан. Между тем конечные устремления художественного целого могут быть откры­ты только через установление взаимного соотношения всех его внутренне-тематических линий. Конечная идея вырастает как результат сложного узора переплетаю­щихся параллелизмов и контрастов, и только при воз­можно более полном учете всех логических сопоставле­ний открывается результат целого. Прежде чем перейти к сопоставлению «Записок» с публицистикой Достоев­ского, нам представляется необходимым проследить эту общую диалектику целого. Аргументация нашего пони­мания «Записок» исходит из фактов взаимного соотношения всех идеологических и психологических звеньев, составляющих собою их общую ткань. Поэтому мы при­нуждены были сделать обзор всего хода произведения от начала до конца, хотя это и соединялось с опасностью в некоторых местах повторить общеизвестное. Но это общеизвестное в наших глазах приобретает иной кон­ститутивный смысл; обойти такие места без всякого упо­минания и раскрытия оказалось невозможным.

ВНУТРЕННЯЯ ДИАЛЕКТИКА «ЗАДИСОК»

В своей художественной диалектике Достоевский ис­ходит, как всегда, из установления необходимых ему фактов человеческой психики.

Как всегда, прежде чем дать читателю «понять», он заставляет его ;«не понять», то есть задуматься н насто­рожиться как раз над теми фактами, из которых он потом сделает выводы. Недосказанность, загадочность фиксирует внимание читателя как раз в том пункте, ко­торый является для него наиболее важным и значитель­ным. Как всегда, загадка у него н здесь является не только приемом внешней занимательности, но служит в качестве особого метода разъяснения.