В этот период общественного застоя, вместе с осо­бым погружением в интересы личного или семейного благополучия, особенно ярко обнажалась и неудовлет­ворительность, теснота и тягостность подобного обыва­тельского состояния. Оказалось, что человек в наиболее светлых сторонах своего существа в такие жизненные рамки не укладывается, что для более чутких лю­дей обывательское спокойствие не может быть счастьем, что так называемые «малые дела» не могут успокоить общественной совести и что под видимостью ровной и мирной жизни кроется постоянная тоска и боль неудов­летворенных и лучших желаний.

Чехов открыл, увидел этот конфликт как постоянную принадлежность жизни людей известной ему среды. Стремясь к наиболее адекватному и наиболее ощутимо­му выражению этого конфликта, Чехов не мог опереться на прежние формы драматургии и создает новые. Не события, не исключительно сложившиеся обстоятель­ства, а обычное повседневное бытовое состояние челове­ка внутренне конфликтно, — вот эта мысль и дала то иное, что определяет и составляет в основном главную новизну чеховской драматургии. Эта мысль присутству­ет и в «Лешем», и в «Чайке», и в «Дяде Вайе», и в «Трех сестрах». В перспективе той же мысли создавал­ся и «Вишневый сад».

Те же условия русской действительности 80—90-х го­дов явились источником и другой важной жизненной черты, вошедшей в творческое внимание Чехова и во многом определившей специфику его драматургии. Как известно, в эпоху общественного затишья и реакции ес­тественное обострение получает тема одиночества. В то время как в периоды общественного подъема из узкого круга личных интересов человек находит выход в сфере общественных задач, объединяющих его с другими окружающими людьми, в обстановке общественного упадка человек оказывается предоставленным самому себе и не находит опоры для преодоления внутренней личной неустроенности. Отсутствие объединяющего об­щественного воодушевления лишает людей общего поля для совместных увлекающих усилий и создает осо­бую сосредоточенность на узкой индивидуально-интим­ной жизни. Отсюда и выступает в такие эпохи особен­но заметно чувство одиночества, жизненной незащищен­ности и бессилия.