Но время не так безжалостно, как это на первый взгляд кажется. Время сохраняет не одни только вещи и обломки вещей, время сохраняет голос безвозвратно ушедшего прошлого. Время сохраняет книги. Не было бы книг, и мы не узнали бы ничего или почти ничего о людях, создавших Византийскую империю и страдавших от нее, о ее государях и подданных, о страстях, кипев­ших на улицах ее столицы, о выигранных и проигран­ных битвах. Тот, кто хочет услышать голос прошлого, обращается прежде всего к древней книге.

ОТ ПАПИРУСА ДО БУКВЫ

Писать можно на самом различном материале. Цари и завоеватели, рассчитывавшие на вечную славу, предпочи­тали бронзу и мрамор; их хвастливые надписи вырезали резчики для напоминания потомкам о «великих деяниях». Новгородские горожане писали записочки на бересте, они не думали в тот момент о вечности, однако иные торже­ственные надписи разбиты, потеряны, уцелели в жалких фрагментах, а от новгородских берестяных писем осталось не так уж мало. Но металл, мрамор и береста, хоть и по разным причинам, одинаково непригодны для созда­ния книги (впрочем, античные авторы упоминают книги, писанные на золоте или свинцовых листах,— и все-таки золотые и свинцовые манускрипты, надо думать, созда­вались скорее как музейные раритеты, памятные подар­ки, нежели как средство познакомить с авторской мыслью).

В античную эпоху писали на деревянных досках и на табличках из слоновой кости, но, подобно мрамору и ме­таллу, этот материал служил для торжественных запи­сей— для законодательных постановлений в первую оче­редь. В быту же пользовались преимущественно вощечками, «церами», как называли их римляне. Это были таблички, покрытые воском, на котором острой палочкой («стилем») набрасывали черновые записи; на другой сто­роне стиля имелся шарик, для того чтобы стирать напи­санное. «Чаще поворачивай стиль!» — рекомендовалось поэту. Чаще поворачивай стиль — это значит лучше про­думывай, стирай написанное, ищи более точные слова для выражения мысли.

Церы были удобны для писем: получишь, прочтешь, сотрешь и на той же вощечке пиши ответ. На церах, складывавшихся вдвое (диптихах), писали деловые до­кументы — долговые расписки, завещания. Изредка находят античные вощеные таблички с литературными фраг­ментами, и все-таки не церы служили материалом для древних и средневековых книг. Их писали на папирусе, пергамене или бумаге.

Хорошо всем известное слово «папирус» происходит от египетского «рарurо», что значит «царский. Кстати, этого же корня и немецкое слово «Рарiеr» и русское «папироса». Греки называли папирус также «библос». Со временем этот термин стал обозначать книгу вообще (ср. «библиотека» — буквально «склад книг» — и «Биб­лия», что значит «книги»). Парирус — растение из се­мейства осоковых с крепким ползучим корневищем и без­листым стеблем толщиной «в руку сильного мужчины», как писал древнегреческий натуралист Феофраст. На вы­соком трехгранном гладком стебле его развивается шаро­образное зеленое соцветие, напоминающее метелку или, распущенные волосы. Папирус рос в огромном количестве в болотистой дельте Нила и в древности находил разнообразнейшее применение. По словам того же Феофраста, из него мастерили лодки, плели корзины, вили ве­ревки, изготовляли утварь и одежду. Мясистые корневи­ща папируса шли в пищу, а сердцевина — на фитили для светильников. Но славу свою папирус приобрел не бла­годаря питательности корневища или элегантности метел­ки-соцветия — не материальная польза, не скоротечная красота предопределили ту удивительную роль, которую сыграло это болотное растение в истории человеческой культуры: из папируса впервые был изготовлен писчий материал для книги в полном смысле этого слова. Греки и римляне одинаково называли этот писчий материал «харта» (отсюда арабское «qartas» — «папирусный лист» или «свиток»). Делали харту следующим образом.