Была заплачена дань и христианской идеологии. В круг школьного чтения включили некоторые памятники христианской литературы, прежде всего Библию с разно­образными комментариями к ней. Образованный византи­ец должен был цитировать не только Гомера, но и псалмы или Книгу бытия. Штудировали также христианских поэтов, особенно охотно Григория Богослова, жившего в IV в. К учебнику Дионисия Фракийца было добавлено по­собие, составленное Георгием Хировоском в VI в. Оно называлось «Эпимерисмы» и представляло собой изложе­ние греческой грамматики на материале псалтири.

Методика обучения состояла в том, что учитель читал и толковал текст, задавая вопросы. Морализация по по­воду прочитанного оказывалась непременным условием преподавания, а так как прямой смысл текста далеко не всегда давал материал для соответствующих моральных заключений, аллегорическое истолкование и обнаружение «внутреннего смысла» составляло существеннейший эле­мент византийской герменевтики.

Риторика (ораторское искусство) изучалась для того, чтобы активно овладеть речью — уметь красиво говорить и писать. На практике грань между грамматиком и ри­тором была довольно смутной, и одно лицо преподавало обе дисциплины. Нужно учесть, что византийцы вообще не всегда проводили четкие разграничительные линии меж­ду смежными функциями, недаром у них создавалось мно­го судебных ведомств и много казначейств, обязанности ко­торых сплошь и рядом пересекались.

Образцом ораторского искусства оставался Демосфен. Ему и другим мастерам античного красноречия должны были подражать ученики византийской школы, составляя пересказы и переложения (надо было уметь передать в про­зе речь того или иного из гомеровских персонажей) или экфразы — описания памятников искусства. Особо заботи­лись об эпистолярной технике. Для византийского чинов­ника было важно хорошо написать письмо и хорошо про­изнести похвальную речь.

Риторическое изящество подчас заставляло жерт­вовать ясностью, намек как бы господствовал над рас­сказом.

Вот письмо митрополита синадского Льва, адресован­ное константинопольскому чиновнику и сыну видного чи­новника Иоанну. Письмо, несомненно, деловое: оно от­правлено из Рима, куда Лев Синадский прибыл в 997 г. во главе византийского посольства. Ситуация была слож­ной: папа Иоанн XV умер в 996 г., а его преемник Гри­горий должен был бежать из Рима. Лев Синадский вме­шивается в политическую борьбу и содействует избранию антипапы, которого он именует Филагатом; это прозвище он дает антипапе явно иронически, ибо оно оз­начает «Добролюб», а Лев определенно испытывает анти­патию к антипапе.