Иной раз мальчики 11—12 лет посылались на выучку к нотариям — они обучались составлению документов: купчих и дарственных грамот, завещаний, договоров об аренде.

Однако не приобретение этих практических навыков составляло существо византийского среднего образования. В основу византийской «энкиклиос педйа» были положе­ны принципы античной образовательной системы. В рим­ской школе грамматика, риторика и философия состав­ляли так называемый тривиум (буквально «перекресток трех дорог»), первую ступень семи свободных искусств, за которым следовал квадривиум («перекресток четырех дорог»). Программа изучения семи свободных искусств, существовавшая в ранней Римской империи, упомянута еще Марцианом Капеллой на самом закате римской исто­рии. Она сохранилась и в западной средневековой школе, и в какой-то мере в византийской.

Обучение начиналось с грамматики, под которой пони­малось искусство читать и толковать античных авторов. Эта дисциплина пе сводилась только к изучению склонений и спряжений, орфоэпики и метрики, в неё включа­лись элементы античной истории и географии, а также мифологии, без знания которой древние книги оставались бы непопятными.

Пселл рассказывает, что под руководством грамматика он в течение одного года выучил наизусть всю «Илиаду» и умел не только декламировать ее, соблюдая размер (труд­ность состояла в том, что гекзаметр «Илиады» был осно­ван на соблюдении долготы и краткости слогов, тогда как во времена Пселла различие долгих и кратких гласных в греческом языке уже исчезло), но и разбирать текст, отмечая удачные метафоры и гармонию словосочетаний.

Гомер, несмотря на его архаизм, составлял оспову «грамматического» образования византийца. Его постоян­но цитировали, даже не утруждая себя добавлением: «Как сказал Гомер». Помимо того, в школьную программу вхо­дило по три трагедии Эсхила, Софокла и Еврипида, Ари­стофан, а также отрывки из Гесиода, Пиндара и Феокрита.

Ученики должны были научиться читать и понимать классических авторов, овладеть правильным произноше­нием, познакомиться с принципами стихосложения и прежде всего усвоить орфографию и грамматические нор­мы. Основным пособием по грамматике оставалась книга Дионисия Фракийца, писавшего еще во II в. до н. э., к которой византийцы добавили разнообразные толкова­ния и схолии.

Византийские грамматические пособия сообщали, как правило, лишь формальные сведения.

В средневековом славянском переводе или пересказе сохранился большой отрывок из византийского сочине­ния по грамматике, особенно интересного потому, что оно приписывается видному ученому VIII в. Иоанну Дамаскину. В нем автор намеревался изложить учение о вось­ми частях речи, на самом же деле он крайне сухо и сжато перечислил элементарные сведения по этимологии. Ученику сообщалось, что залогов три, а наклонений шесть, что лиц три, равно как и чисел, и т. д.