Первый случай, происшедший с Алферьевым, внеш­не как будто оправдывает такой взгляд. Порыв Алферь­ева к сближению с Серафимой Антоновной оказался практически разбитым, так как Серафима Антоновна совсем не понимала умных речей и писем Алферьева, а только по-своему забавлялась ими. И в глазах либера­лов все поведение Алферьева по отношению к Серафи­ме Антоновне явилось только результатом смешного теоретического чудачества «странного» молодого чело­века. Но это только в глазах либералов. Тут же пока­зано, что ошибка Алферьева произошла не из-за несо­стоятельности его взглядов на женщину, а только из-за того, "что на этот раз судьба его столкнула с женщиной, которая сама себя не уважает. Это—женщина обыкно­венная, целиком пропитавшаяся взглядами своей пош­лой среды, женщина —«игрушка», удовлетворяющая лишь тщеславие и чувственность своего мужа и впол­не довольная таким существованием. Серафима Анто­новна своим пошлым кокетством и притворством вве­ла в заблуждение прямого н честного Алферьева. Его «логические заключения», выведенные из ложных пред­ставлений о Серафиме Антоновне, оказались ошибоч­ными и поставили его в ложное и смешное положение.

В другом эпизоде показана уже настоящая женщи­на— человек. На этот раз в нелепом положении оказались либералы, которые, по узости и пошлости сво­их понятий, не могли предположить тех форм подлинно человеческих, дружеских отношений, какие создались между Лизаветой Антоновной и Алферьевым. Лизавета Антоновна для Алферьева. как и он для нее, являются друг для друга только людьми, без всякой сексуальной специфики. Они живут вместе только как друзья в силу близости духовных интересов и общности взглядов. В сексуальном отношении жизнь каждого из них связы­вается с другими людьми. Это для либералов представ­ляется совершенно непонятным, и они таким отноше­ниям просто не верят.

В последней главе «Повестей в повести»—«Кто по­верит?»— от имени Л. Крыловой помещен рассказ о Дикареве. Рассказ только начат. Содержание написанного совершенно очевидно указывает, что образ Дика - рева у Чернышевского был связан с личностью Руссо. Его нападки «на всякую искусственность», отчуждение от «городской цивилизации», поиски «независимости» в обстановке сельской жизни,— все это ближайшим обра­зом напоминает Руссо. Как и Руссо, Дикарев осущест­вляет свои стремления к деревенской жизни благодаря содействию богатой покровительницы.

Чернышевский в крепости много занимался Руссо. Он переводил его «Исповедь» и предполагал написать его биографию XVI, 489. Перекличка с Руссо в «Пове­стях» указывает на несомненную связь и преемственность идеологической трактовки вопросов любви и брака в «Повестях в повести» и в «Алферьеве», с одной сто­роны, и в романе «Что делать?»— с другой.