Передовое значение натуральной школы состояло в том, что ею поднимался протест против крепостническо­го угнетения защита угнетенной личности и в связи с этим устанавливались новые и иные способы литера­турного обличения 'недостатков действительности.

Островский воспринял и в своем творчестве реали­зовал эту обновленную критическую антикрепостниче­скую точку зрения.

Насколько существенные преобразования внесла эта точка зрения в драматургию Островского сравнитель­но с гоголевской драматургией, об этом свидетельству­ет непосредственное сравнение пьес Островского с творчеством Гоголя.

Самое разительное отличие между пьесами Гоголя и Островского состоит в том, что у Гоголя нет жертвы порока, а у Островского всегда присутствует страдаю­щая жертва порока.

У Гоголя порок разоблачается и обличается сам по себе, в его внутренней несостоятельности. В статье «О русской повести и повестях Гоголя» Белинский пи­сал: «Есть вещи, столь гадкие, что стоит только пока­зать их в собственном их виде или. назвать их собствен­ным именем, чтобы возбудить к ним отвращение» 1,300. И Гоголь показывает эти вещи, называя их именами Перерепенко, Довгочхуна, Манилова, Собакевича, Плюшкина и проч. Каждый гоголевский тип, вопло­щая в себе известные качества порочности, духовной бедности и ничтожества, содержит в себе и свое отри­цание. Раскрываемое в гоголевском юморе внутреннее содержание порока само по себе вызывает к нему от­рицательное отношение н стремление к его преодолению и устранению. В пьесах Островского порок изобража­ется не только во внутренней несостоятельности, но в непосредственном губительном, трагическом воздейст­вии иа жизнь других людей.

В «Ревизоре» выступает вся неприглядность жизни старой крепостнической России. Так или иначе тут пред­ставлены и взяточничество, и казнокрадство, и судеб­ное лихоимство, и легкомысленно обывательское от­ношение к службе, и сплетни, и служебное чванство, и пустота мелкого любопытства, и хвастовство, и празд­ность, и ничтожество интересов и проч. «Отовсюду,— пи­сал Гоголь,— из разных углов России, стеклись сюда искажения из правды, заблуждения и злоупотребления, чтоб послужить одной идее...»