Гордость, невнимание к своему н чужому сердцу, пре­тенциозное самовластие в нормах нравственного обще­ния между людьми выбивают человека из его естествен­ного нравственного самочувствия и ведут к извращению подлинных основ добра и к ложному оправданию зла. Таков смысл эпизода с Бурдовским и вообще всей со­циальной публицистики романа.

В связи с этим стоят апокалипсические толкования Лебедева. Рассказывая о Настасье Филипповне, Лебе­дев между прочим сообщает князю: «Согласилась со мной, что мы при третьем коне, вороном, и при всадни­ке, имеющем меру в руке своей, так как все в нынешний век на мере и на договоре, и все люди своего только права и ищут: «мера пшеницы за динарий и три меры ячменя за динарий». Такой же смысл имеют слова Ле­бедева о замутнении «источников жизни» в «наш науч­ный и практический век» «...Друг человечества с шатостию нравственных оснований есть людоед человечест­ва, не говоря об его тщеславии...» и проч.. Сюда же как иллюстрация прежней силы «источников жизни» в человечестве относится анекдот Лебедева о монахе XII века, скушавшем во время всеобщего голода шесть­десят человек неприметно и безнаказанно, а потом до­несшем на себя духовенству, не испугавшись никаких колес, костров и огней «Покажите мне связующую на­стоящее человечество мысль хоть в половину такой си­лы» как в тех столетиях» и проч..

В контрасте мотивам «извращения идей» стоят со­циальные симпатии и призывы князя Мышкина отрицание насилия, проповедь живых нравственных источни­ков, призыв к отказу от гордости и свободному проще­нию, наибольшую способность к чему он видит в русском народе: «О, вы сумеете забыть и простить тем, которые вас обидели, и тем, которые вас ничем не оби­дели; потому что всего ведь труднее простить тем, ко­торые нас ничем не обидели..,».

Экспозиция характера князя Мышкина открывается мотивом радости жизни. Князь радостно принимает мир. Он умеет быть счастливым. В первый день приезда в Петербург князь в семействе Епанчиных рассказывает о своей жизни в Швейцарии. «Я, впрочем, почти все вре­мя был очень счастлив»,— бросает он признание. «Счастлив! Вы умеете быть счастливым? — вскричала Аглая...» Ключи счастья в самом человеке. Нужно «уметь быть счастливым». Есть какое-то состояние вну­тренней жизни человека, такая установка его духа, ко­торую он должен найти и обрести в себе для радостной встречи жизни и мира.