Наиболее видный театральный критик С. Васильев писал о пьесе как о выдающемся факте театральной жизни, выделяющемся сразу своею «свежестью» и «не­сомненной талантливостью автора». Критик находил в пьесе «много ошибок неопытности и неумения», «но,— прибавлял он,— уже большая заслуга в том, чтобы в продолжение 4-х актов держать зрителя в состоянии по­стоянной бодрости н постоянного интереса». Главное неудовольствие критика вызывалось тем, что для него был неясен образ Иванова. «Я до конца,— писал ои,— дожидался разъяснения мне автором характера Ивано­ва. Разъяснения этого не последовало».

Некоторые резензенты считали, что Иванов страдает только от сплету и пересудов и что Чехов целиком за­щищает его поведение н настроение. В «Новом време­ни» об Иванове писали: «Это — заурядный человек, че­стный, но не сильный характер... В нем много хороших задатков, но они понятны и видны только близким, лю­бящим людям... Сплетня пользуется этим и измучива­ет, добивает скандалом». Другие критики, отождест­вляя автора с Ивановым, осуждали Чехова зато, что ои лицом Иванова внушает публике безнравственные по­нятия. П. Кичеев видел в пьесе «бесшабашную клевету на идеалы своего времени» и «грубо-безнравственную, нагло-циническую путаницу понятий». Критик «Русско­го курьера» говорил о «грубом незнании психологии», о «беспардонном лганье на человеческую природу» и проч.

В конце 1888 года Чехов подверг пьесу переделке.

Поводом к переделке была просьба режиссера пе­тербургского Александринского театра Ф. А. Федорова-Юрковского предоставить «Иванова» для спектакля в его бенефис. В октябре 1888 года Чехов писал А. С. Су­ворину: «Читал я своего «Иванова». Если, думается мне, написать другой IV акт, да кое-что выкинуть, да вставить один монолог, который сидит у меня в мозгу, то пьеса выйдет законченной. К рождеству исправлю и пошлю в «Александринку» 14, 190—191. В том же октябре Чехов сообщал ему же: «В «Иванове» я ради­кально переделал 2-й и 4-й акты. Иванову дал монолог, Сашу подвергнул ретуши и проч. Если и теперь не пой­мут моего «Иванова», то брошу его в печь и напишу повесть «Довольно!» 14, J 80. По-видимому, у Чехова с адресатом был разговор об изменении названия пье­сы, и Чехов добавляет: «Названия ие изменю. Неловко. Если бы пьеса ие давалась еще ни разу, тогда другое бы дело» 14,180. 17 октября тому же адресату Че­хов писал об «Иванове»: «Выходит складно, но не сце­нично. Три первых акта ничего» 14, 247. 19 декабря Чехов посылает новый текст «Иванова» А. С. Суворину для передачи заведующему репертуаром Александрий­ского театра А. А. Потехину: «Коли есть охота, прочти­те, а коли нет, сейчас же пошлите Потехину... Теперь мой г. Иванов много понятнее» 14, 251.