В каждом из этих новых произведений обличаете тупая дикость крепостнической атмосферы, горькая без­радостность духовно-рабского существования, убожест­во желаний, слепота мыслей и угнетенность чувства. И в каждом произведении явственно или цензурно-скрыто показана жизнь, какою она могла бы быть и должна быть.

По яркости и полноте изображения, по широте соци­ального захвата из всего написанного Чернышевским в крепости первое место, безусловно, принадлежит рома­ну «Что делать?».

Роман «Что делать?» писался в очень тяжелых об­стоятельствах в течение четырех месяцев — с 4 декабря 1862года. В связи с ходом следственного дела Черны­шевскому в эти месяцы пришлось пережить много вол­нений. Сначала, со дня ареста 7 июля 1862 года, Чернышевский был уверен, что за отсутствием прямых улик к его обвинению правительство после некоторой Проволочки будет вынуждено дать ему свободу. К нача­лу 1863 года Чернышевский начинает волноваться неожиданным промедлением в продвижении его дела. Со­хранилось несколько его писем и записок к администра­ции крепости или непосредственно к следственной комис­сии, где Чернышевский настойчиво и неоднократно тре­бует объявить ему содержание обвинения и причины задержки. Ответа никакого не было. Чернышевский принял крайние меры: 28 января он начал голодовку протеста и продолжал ее в течение девяти дней. Между тем литературная работа не останавливалась. 15 января 1863года управляющий III Отделением А. А. Потапов передал в следственную комиссию начало романа «Что делать?». Отсюда 16 января 1863 года эти материалы были направлены на рассмотрение действительного стат­ского советника Каменского, с тем чтобы, если в них не окажется ничего предосудительного, они были допущены к печатанию при соблюдении общих правил цензуры. 26 января рукопись была послана обер-полицмейстеру для передачи А. Н. Пыпину, 12 февраля Чернышевский посылает тем же порядком А. Н. Пыпину тридцать пять убористо написанных страниц продолжения «Что де­лать?» и полулист заметок о необходимых поправках при корректуре. Беспокойство Чернышевского, однако, не прекращалось. 14 февраля он опять пишет письмо с решительным требованием внимания к своим легальным просьбам и пожеланиям. Лишь 23 февраля через семь с половиной месяцев после ареста происходит пер­вое свидание с женою. 27 февраля отправляется пись­мо с требованием обещанного нового свидания. 4 мар­та напоминание об обещанном вновь повторяется. В письме к коменданту крепости А. Ф. Сорокину от 7 марта Чернышевский предупреждает о новой голо­довке.