Четвертый акт Чеховым назван веселым см. 20, 135. Там действительно много комизма фокусы Шарлот­ты, промахи Епиходова, шампанское, выпитое Яшей, калоши Трофимова. Но это не отменяет грустного кон­ца акта. Станиславский рассказывает, что Чехов похва­лил его за исполнение роли Гаева в конце IV акта. Это сцена прощания, то есть такая сцена, которая, конечно, Станиславским проводилась в тонах драматических.

М. П. Лилина, исполнявшая в первые годы роль Ани, писала Чехову в феврале 1904 года:

«Думала сегодня вечером поговорить с Вами об Ане: Вы говорите, что крик теперь лучше, это хорошо; а так ли я говорю: «Прощай, дом, прощай, старая жизнь», я говорю со слезами в голосе; раза два я пробовала говорить бодрым голосом, да не выходило. Вы скажите: как по-вашему».

И Чехов ответил: «Дорогая Мария Петровна, про­щай, дом, прощай, старая жизнь — Вы говорите именно так, как нужно» 20, 238.

Все это показывает, что Чехов прекрасно видел в «Вишневом саде» н грустное и смешное и, несомненно, отдавал себе ясный отчет, сочетая их вместе.

Недовольство Чехова Московским Художественным театром, очевидно, было вызвано тем, что там происхо­дило какое-то нарушение необходимых пропорций.

Напрасно упрекают МХТ, что он совсем не давал смешного. Смешное было и в первых постановках. Не­которые рецензенты в свое время даже находили, что «Вишневый сад» на сцене Художественного театра был дан в слишком «легком, смешливом, жизнерадостном исполнении». Находили, что Станиславский в роли Гаева слишком «чудит», что Качалов дал слишком жиз­нерадостного Трофимова, что Москвин упростил Епиходова, представив «просто болвана», без присущего этому лицу драматизма».

Смешное было, но дело заключалось, очевидно, не только в этом. Нужно было взять во всем какую-то свою меру, которая и не была осуществлена.

Неправильное представление о безотчетном отноше­нии Чехова к тексту «Вишневого сада» явно повлияло и иа решение вопроса о целостности этой пьесы.

По мнению Ю. Соболева, комический и драматиче­ский элементы в пьесе находятся в полной неслаженно­сти, явившейся результатом чисто механического сме­шения двух элементов. Сначала будто бы Чехов писал смешную комедию с центральной ролью комической ста­рухи, но так как в МХТ не нашлось подходящей испол­нительницы для такой роли, Чехов решил эту роль приспособить к таланту О. Л. Книппер и в этих целях ввел в пьесу драматические ноты, не согласовав их с прежним комическим слоем