В общей пестроте текущего, для всех одинакового дня внутренняя сосредоточенность каждого лица рас­крывается в репликах и признаниях, как случайное и частное проявление его давнего и привычного само­чувствия. Вырвавшийся лиризм снова обрывается чем - либо внешним бытовым, обычным и уходит внутрь. При новом появлении данного лица его внешне нейт­ральное, обычно-бытовое поведение зритель воспринимает уже вместе с прежде узнанной внутренней сторо­ной, видит в нем эту скрытную сторону и легко предпо­лагает ее даже в незначительных, внешне посторонних словах. Так создается двойное звучание каждого лица, что в общем эмоциональном сложении пьесы дает то «подводное течение», о каком говорил В. И. Немирович - Данченко.

Из этой специфики конфликтного состояния каждого лица естественно возникали все особенности чеховского построения сцен и диалогов.

Диалогическая ткань пьесы характеризуется разор­ванностью, непоследовательностью и изломанностью тематических линий. В результате какого обстоятельства возникают эти черты? Что их разрывает? Почему темы повисают неподхваченные и неразвитые? Что выражено этой неразвитостью и неподхваченностью?

Возьмем такие моменты пьесы, где темы рвутся в силу внешнего вторжения какого-либо нового входящего лица. Входы н выходы мотивируются различными пово­дами бытового порядка. Все оправдывается естественно - случайным сплетением обиходных текущих мелочей. Но мы знаем, что каждый выход и вход был во власти ав­тора. Для чего же ему понадобились столь частые изло­мы? Что они вносят в предыдущее н последующее? В какой связи между собой находятся эти внешние, казалось бы, разрозненные и раздробленные куски мо­заических наложений?

Для примера остановимся иа III акте, где таких «случайных» вторжений больше всего. Центральное ме­сто в этом акте занимают резко выраженные внутрен­ние расхождения Раневской с Трофимовым, потом с Лопахиным. Эти два крупных звена обставлены мелкими эпизодами, внешне тематически иногда совсем не свя­занными. Каждый эпизод дает какую-то свою, на момент появляющуюся н быстро убегающую тему. Но, оказы­вается, все эти мелкие летучие темы являются лишь вариантами к главным моментам акта, они идут своим аккомпанементом согласно и параллельно со смысловой устремленностью главных эпизодов.