Замена одного слова синонимом вовсе не такая редкость. Большею частью это происходит со словами не особенно за­метными во фразе, имеющими второстепенное значение. Так -- подобная замена часто происходит в пояснительных к репли­кам действующих лиц словах, в глаголе, который всё равно должен обозначать произнесение. Вот три опечатки из одного произведения Достоевского „Игрок" (заимствую эти опечатки из издания „Просвещения"): „строго сказал немец" — в ори­гинале: „строго отвечал немец"; „обернулся и сказал «Гайн!" — в оригинале: „обернулся и закричал «Гайн!»"; наконец следую­щая: „ — Тише! — заговорила она"—в оригинале:,, — Тише! — предупредила она". Вот пример другого типа подобной же замены: „повернуть всю человеческую жизнь" — следует: „по­вернуть всю человеческую душу"; „без чувств" — следует: „без памяти".

Замена непривычного оборота более привычным очень распространена. Здесь наблюдаются два случая:

1) перестановка слов (очень часто);

2) дополнение сокращенных выражений.

Не буду приводить примеров первого и отмечу лишь, что ошибочная перестановка слов обыкновенно захватывает только два соседних слова, меняющихся местами. Редко происходит более сложное перемещение слов.

Что касается второго, то это — обычные замены сокращен­ных „может", „должно" через полные „может быть", „должно быть11, пополнение формы „во что бы ни стало" до „во что бы то ни стало" и т. п.

Еще типичнее замена одной грамматической формы равно­значной. Так в творительном падеже в наборе путаются формы на „ою" и на „ой" („со мною" и „со мной")» путаются окончания „ие" и „ье" („понятие" и „понятье", „терпение и „терпенье"), формы „же" и „ж" („однакоже" и „однакож"), „ее" и „ей" („сильнее" и „сильней"), „ию" и „ью" („частию" и „частью"). При этом некоторые формы определенно вытес­няют другие. Так, избегается форма творительного на „ию" и систематически заменяется формой на „ью".