Воровство, милые мои, - это цельная и огромная наука.
     В  наше  время, сами  понимаете,  ничего не  сопрешь  так вот,  здорово
живешь. В наше время громадная фантазия требуется.
     Главная причина - публика очень  осторожная стала. Публика  такая,  что
завсегда стоит на страже своих интересов. Одним словом, вот как бережет свое
имущество! Пуще глаза!
     -   Глаз,  говорят,  завсегда  по  страхкарточке  восстановить   можно.
Имущество же никоим образом при нашей бедности не вернешь.
     И это действительно верно.
     По  этой  причине  вор   нынче  пошел  очень  башковитый,  с  особенным
умозрением  и  с  выдающейся  фантазией.   Иначе  ему  с  таким  народом  не
прокормиться.
     Да  вот, для примеру,  нынче осенью опутали одну  знакомую  мою - бабку
Анисью  Петрову.  И ведь какую  бабку  опутали! Эта бабка сама  очень просто
может любого опутать. И  вот  подите же -  уперли у ней узел, можно сказать,
прямо из-под сижу.
     А уперли, конечно, с фантазией и замыслом. А сидит бабка на вокзале. Во
Пскове. На собственном узле. Ожидает поезда. А поезд в двенадцать часов ночи
ходит.
     Вот бабка с утра пораньше и приперлась на вокзал.  Села  на собственный
узел. И сидит. И нипочем не сходит. Потому пугается  сходить. "Не замели бы,
полагает, узел".
     Сидит и сидит бабка. Тут же  на узле и шамает и водицу пьет - подают ей
Христа ради  прохожие.  А по  остальным  мелким делишкам  -  ну,  мало ли  -
помыться  или побриться  - не  идет бабка,  терпит. Потому узел  у ней очень
огромный, ни в какую дверь вместе с ней  не  влазит по  причине  размеров. А
оставить, я говорю, боязно.
     Так вот сидит бабка и дремлет.
     "Со мной, думает, вместях узел не  сопрут. Не таковская я старуха. Сплю
я довольно чутко - проснусь".
     Начала дремать наша божья старушка. Только слышит сквозь дремоту, будто
кто-то ее коленом пихает в морду. Раз, потом другой раз, потом третий раз.
     "Ишь  ты,  как  задевают!  -  думает старуха. - Неаккуратно  как  народ
хожит".
     Протерла  бабка свои  очи,  хрюкнула  и  вдруг  видит,  будто  какой-то
посторонний мужчина проходит мимо нее и вынимает из кармана платок. Вынимает
он платок и с платком вместе нечаянно вываливает на пол зеленую трешку.
     То есть  ужас  как обрадовалась бабка. Плюхнулась, конечное дело, вслед
за трешкой,  придавила ее ногой, после наклонилась незаметно - будто Господу
Богу молится  и  просит  его подать поскорей  поезд. А  сама, конечное дело,
трешку в лапу и обратно к своему добру.
     Тут, конечно, грустновато рассказывать,  но когда обернулась бабка,  то
узла своего не нашла.  А трешка, между прочим , оказалась грубо фальшивая. И
была она кинута на предмет того, чтобы бабка сошла бы со своего узла.
     Эту трешку с трудом бабка продала за полтора целковых.