Теперь представим по порядку родных и знакомых нашего профессора.Вот прежде всего и, так сказать, первым номером нашей программы идетего мадам, его супруга и подруга его жизни, с которой он, себе на удивление,прожил двадцать пять лет.Это была небольшого роста высохшая дама в пенсне, незаметная в смысленаружности, а также в смысле душевных качеств.Она в своем доме как бы даже не существовала. И только время от временипроявляла признаки жизни - бранясь с кем-нибудь из соседей, с домработницейили с дворником.
При этом она поднимала рев и визг, крича мужу, что ееоскорбляют и он, мужчина, должен за нее заступиться. На что профессор вмолодые годы говорил: "А ты отойди, не обращай внимания". А в старостиговорил: "А уйди ты, матушка, знаешь ли куда..."Не привыкшая работать и тем более служить, она прожила двадцать пятьлет за спиной мужа, и у ней было только и делов, что распорядиться насчетобеда или сшить себе новый капот.За двадцать пять лет она едва-едва родила пару детей да сделала одинаборт. Вот и все, что она сделала в своей жизни.
А остальное время она ничего не делала. Впрочем, в молодые годы онабурно ревновала своего мужа к каждой даме, закатывая сцены, истерики идрамы. А к сорока годам весь ужасающий остаток своего времени она посвятилагаданию на картах и пасьянсам, которыми она занималась до глубокой ночи.Она имела в этом даже некоторую сумасшедшую страсть. И гадала, ираскладывала карты решительно на все и даже на самые пустые, вздорные вещину, вроде того, что скоро ли подадут обед, пойдет ли сегодня дождь, вернетсяли когда-нибудь свободная торговля и получит ли муж деньги. Ну, и так далее,и тому подобное, и прочее - вообще чушь и дребедень.И, прожив с ученым мужем двадцать пять лет, она так ничему и ненаучилась и ничего не поняла, хотя иной раз и любила вставлять в разговорекакоенибудь астрономическое понятие - там, Сатурн, Уран, Млечный Путь,протуберанцы и так далее.
И даже, правда изредка, затевала и разговор насложные темы, отчего профессор махал рукой и уходил в свою комнату, гдезакрывался на крючок и не выходил иной раз до другого дня.Тем не менее у ней были славные дети. Особенно на редкость симпатичнаябыла старшая девочка Лида, которой в настоящие дни было двадцать три года.Она окончила университет и с самых молодых лет всецело стояла на платформесоветской власти. И в этом смысле пикировалась со своим отцом, упрекая его вреакционности взглядов и отсталости.Нет, она не отличалась красотой и женской прелестью. Она была нескольконеуклюжа, с мужскими движениями и угловатыми манерами. И мужчины непосматривали на нее туманными глазами.В силу чего она все помыслы своей жизни посвятила работе и общественнымнагрузкам. Она была актибисткой, ударницей и энтузиасткой.Второй ребенок - девятнадцатилетний мальчик Коля - был болезненныйюноша, проводивший большую часть своих дней в больницах, санаториях и домахотдыха.
О нем не будем говорить. Ему, увы, надлежало вскоре умереть.Вот какова была семья у профессора. Что касается его родственников, тородственников было немного - брат профессора, известный врач-гинеколог,работающий на крупном строительстве, да две-три племянницы, о которых в силуэкономии бумаги говорить, конечно, не приходится.Что же касается его знакомых, то знакомых профессор порастерял за годыреволюции. А переехав из Ленинграда в Детское Село, профессор и вовсеостался без знакомых, не стараясь, впрочем, завязывать новые знакомства иотыскивать прежние.На службе профессор близких отношений ни с кем не имел и, кончив дело,уходил, торопясь поспеть на поезд.Вот примерно какое окружение было у профессора. Одним словом, у него небыло ни близких, ни друзей, ни приятелей. У него не было даже какой-нибудьпаршивой собаки или овцы, с которой он мог бы пойти погулять.У них была кошка. Пустое и вздорное животное.Ничтожная тварь, которую профессор весьма не любил и при случае всегдаее сгонял с места газетой, книгой или даже локтем, где бы эта тупая тварь нирасположилась.Да, он был, в сущности, очень одинокий человек. И это было тем болеестранно, что он сумел вернуть свою молодость.