Этому человеку было пятьдесят три года. Он был ученый человек,получивший высшее образование и имеющий разные дипломы и заграничныекомандировки.Он имел довольно редкую у нас в Союзе профессию - он был астроном.
О нем будет в дальнейшем большая речь, о нем автор расскажет подробно иобстоятельно. А пока мы желаем рассказать вообще, об общем положении и отом, как и при каких обстоятельствах мы встретили этого человека.В августе 1931 года автор на время поселился в Детском Селе.Утомленный бессонницей, ежедневной работой и разными личными делами,автор на время скрылся из Ленинграда и случайно, по знакомству, получилнебольшую комнату во временное пользование. Эта комната была как раз вквартире этого человека, вернее - во втором этаже небольшого домика, которыйбыл в аренде у этого ученого профессора.
Автор не хотел близко знакомиться с ним, и не искал этого знакомства, идаже избегал его, но близкое соседство невольно делало автора свидетелем инаблюдателем того, что происходило в этом доме. Первое время автор даже не наблюдал, даже не присматривался ни к чему,даже избегал разговоров и встреч. И только иной раз прислушивался кзаунывной музыке, которая доносилась к нему снизу.Этот человек имел привычку ежедневно играть на рояле. Он играл почтикаждый вечер час или два.И первое время это обстоятельство сердило и раздражало автора.
Этот человек, как нарочно, выбирал самые грустные, самые печальные мелодии, чемприводил автора иной раз в полное исступление. Он играл грустные романсыЧайковского и разные там прелюдии и этюды Шопена - музыканта, который отчахотки и меланхолии умер в тридцатидевятилетнем возрасте.И автор, лежа на своей кровати, невольно прислушивался к этим печальнымзвукам и видел в них грустную старость, увядание, желание умереть и тонеобычайное примирение с судьбой, от которого автор бежал и чему автор хотелсопротивляться. И, слушая эти мелодии, автор, вероятно, в сотый раз думал опечальных днях старости и увядания и о смерти, которая, может, уже стоит заплечами этого игравшего на рояле человека.
Нет, смерть никогда не страшила автора. Но вот увядание, дряхлость.Раздраженные нервы. Тусклый взгляд. И печальная морда. И набрякшее брюхо. Иутомленные мускулы. Вот что приводило автора в страшное беспокойство, ивселяло тревогу, и заставляло думать об этом день и ночь.