Итак, книга закончена. 

Последние строчки этой книги я дописываю в октябре 1943 года. 

Я сижу за столом в своем номере на десятом этаже гостиницы «Москва». 

Только что по радио сообщили о разгроме немецких войск на Днепре. Наши доблестные войска форсировали Днепр. И вот теперь гонят противника дальше. 

Итак, черная армия, армия фашизма, армия мрака и реакции, пятится назад. 

Какие счастливые и радостные слова! Впрочем, иначе и не могло быть. Не могло быть, чтоб победили люди, выступившие против всего, что дорого народам,— против свободы, против разума — за рабство, за звериный вой вместо человеческой речи. 

Наша доблестная Красная Армия гонит и уничтожает противника, черные мысли которого стали еще черней. 

Ночь. Передо мной листы моих рукописей. 

Я перелистываю их и вношу последние поправки. 

Сквозь занавешенные окна пробивается рассвет. 

Я открываю дверь и выхожу на балкон. 

Холодное октябрьское утро. Тишина. Москва еще спит. Улицы пустынны и безлюдны. 

Но вот где-то на востоке розовеет небо. Наступает утро. Лязгая железом, проходит первый трамвай. Улица заполняется народом. 

Холодно. 

Я возвращаюсь в свой номер. Собираю разбросанные листы моей законченной книги. Мысленно прощаюсь с ней. Восемь лет эта книга была в моей голове. Восемь лет я думал о ней почти ежедневно. Восемь лет — это не маленькая часть человеческой жизни! 

Мне приходят на ум прощальные стихи. Нет, я, быть может, произнесу их когда-нибудь в дальнейшем, когда буду прощаться не с этой книгой и не с восемью годами моей жизни, а со всей жизнью. 

Это стихи греческого поэта: 

     

Вот что прекрасней всего из того, что я в мире оставил: 

Первое — солнечный свет, второе — спокойные звезды 

С месяцем, третье — яблоки, спелые дыни и груши... 

     

Впрочем, к звездам и к месяцу я совершенно равнодушен. Звезды и месяц я заменю чем-нибудь, более для меня привлекательным. Эти стихи я произнесу так: 

     

Вот что прекрасней всего из того, что я в мире оставил: 

Первое — солнечный свет, второе — искусство и разум... 

     

А уж на третьем месте можно будет перечислить что-нибудь из фруктов — спелые груши, арбузы и дыни... 

     

Итак, книга закончена. Последние строчки этой книги я дописываю в октябре 1943 года. Я сижу за столом в своем номере на десятом этаже гостиницы «Москва». Только что по радио сообщили о разгроме немецких войск на Днепре. Наши доблестные войска форсировали Днепр. И вот теперь гонят противника дальше. Итак, черная армия, армия фашизма, армия мрака и реакции, пятится назад. Какие счастливые и радостные слова! Впрочем, иначе и не могло быть. Не могло быть, чтоб победили люди, выступившие против всего, что дорого народам,— против свободы, против разума — за рабство, за звериный вой вместо человеческой речи. Наша доблестная Красная Армия гонит и уничтожает противника, черные мысли которого стали еще черней. Ночь. Передо мной листы моих рукописей. Я перелистываю их и вношу последние поправки. Сквозь занавешенные окна пробивается рассвет. Я открываю дверь и выхожу на балкон. Холодное октябрьское утро. Тишина. Москва еще спит. Улицы пустынны и безлюдны. Но вот где-то на востоке розовеет небо. Наступает утро. Лязгая железом, проходит первый трамвай. Улица заполняется народом. Холодно. Я возвращаюсь в свой номер. Собираю разбросанные листы моей законченной книги. Мысленно прощаюсь с ней. Восемь лет эта книга была в моей голове. Восемь лет я думал о ней почти ежедневно. Восемь лет — это не маленькая часть человеческой жизни! Мне приходят на ум прощальные стихи. Нет, я, быть может, произнесу их когда-нибудь в дальнейшем, когда буду прощаться не с этой книгой и не с восемью годами моей жизни, а со всей жизнью. Это стихи греческого поэта: