Повалился ко мне один нищий ходить. Парень это был здоровенный: ногусогнет -- портки лопаются, и к тому же нахальный до невозможности. Он стучалв мою дверь кулаками и говорил не как принято: "подайте, гражданин", а:
-- Нельзя ли, гражданин, получить безработному.
Подал я ему раз, другой, третий. Наконец, говорю:
-- Вот, братишка, получай полтинник и отстань, сделай милость. Работать мешаешь. . . Раньше как через неделю на глаза не показывайся.
Через неделю ровно нищий снова заявился. Он поздоровался со мной, как со старым знакомым, за руку. Спросил -- чего пишу. Я дал ему полтинник. Нищий кивнул мне головой и ушел. И всякую неделю, по пятницам, приходил он ко мне, получал свой полтинник, жал мне руку и уходил. А раз как-то, получив деньги, он помялся у двери и сказал:
-- Прибавить, гражданин, нужно. Невозможно как все дорожает. Я посмеялся над его нахальством, но прибавил. Наконец, на-днях это было, он приходит ко мне. Денег у меня не было...
-- Нету, -- говорю, -- братишка, сейчас. В другой раз...
-- Как, -- говорит, -- в другой раз? Уговор дороже денег... плати сейчас.
-- Да как же, -- говорю, -- ты можешь требовать?
-- Да нет, плати сейчас. Я, -- говорит, -- не согласен ждать.
Посмотрел я на него -- нет, не шутит. Говорит серьезно, обидчиво, кричать даже начал на меня.
-- Послушай, -- говорю, -- дурья голова, сам посуди, можешь ли ты с меня требовать?
-- Да нет, -- говорит, -- ничего не знаю. Занял я у соседа полтинник -- дал ему. Он взял деньги и не прощаясь ушел.
Больше он ко мне не приходил -- наверное, обиделся.