Был Васька Тяпкин по профессии карманник В трамваях все большеорудовал.А только не завидуйте ему, читатель, -- ничего не стоящая этопрофессия. В один карман влезешь-- дерьмо -- зажигалка, может быть; в другойвлезешь -- опять дерьмо -- платок или, например, папирос десяток или, скажемеще того чище -- счет за электрическую энергию.Так, баловство, а не профессия.А которые поценнее вещи - бумажник там или часы, что ли -- дудки.Неизвестно, где нынче содержат пассажиры это.А и подлый же до чего народ пошел! Гляди в оба, как бы из твоегокармана чего не стырили. И стырят. Очень просто. На кондукторшину сумку,скажем, засмотрелся -- и баста -- стырили уж. Елки-палки.,.Ну, а что касается ценностей, то не иначе, как пассажиры по подлостисвоей на груди их носят или на животе, что ли. Места эти, между прочим,нежные, щекотки нипочем не выносят. Пальцем едва колупнешь -- крики:ограбили, дескать. Смотреть противно.Эх, ничего не стоящая профессия!Оптик один полупочтенный из налетчиков посоветовал Ваське Тяпкину отчистого сердца переменить профессию. Переменить, то-есть, специальность.
-- Время, -- говорит, -- нынче летнее. Поезжай-ка, говорит, братишка, в дачные окрестности. Облюбуй какую-нибудь дачу и крой после. И, между прочим, воздухом дыши. Ваш брат тоже туберкулезом захворать может. Очень просто.
"Это верно, -- подумал Васька, -- работаешь ровно слон, а ни тебе спасибо, ни тебе благодарности. Поеду-ка я и в самом деле в дачные окрестности. Воздух все-таки, и работа иная. Да и запарился я -- туберкулезом захворать можно".
Так Васька и сделал. Поехал в Парголово. Походил по шоссе, походил по улицам -- воздух, действительно, великолепный, дачный, слов нет, а разжиться нечем. И жрать к тому же на воздухе приспичило, только давай, давай -- будто дыра в пузе -- съел, а еще просится.
Стал Васька дачу облюбовывать. Видит, стоит одна дача жилая и на взгляд превосходная. На заборе заявление: медик Корюшкин, по женским болезням. "Ежели медик, -- думает Васька, -- тем лучше. Медики эти завсегда серебро в буфете держат".
На сегодня залег Васька в кусты, что у медика в саду за клумбами, стал следить, что вокруг делается. А делается: нянька в сад с пятилетним буржуйчиком гулять вышла. Нянька гуляет на припеке, а парнишка по саду мечется, в игры играет. Игр этих у него до дьявола: куклы, маховички разные заводные, паровозики.. . А одна игра совсем любопытная -- волчок, что ли.
Заводом заведешь ого -- гудит это ужасно как, и сам по земле, что карусель, крутится.
И до того Ваську эта игра заинтриговала, что едва он из кустов не выпал. Сдержался только. "Неполным заводом, -- думает, -- они, идолы, крутят. Ежели бы полным
заводом, --вот понес бы шибко". А нянька распарилась на припеке, лень ей, видите ли, крутить. -- Крути, крути сполна, -- шепчет про себя Васька. -- Крути, дура
такая... Сук тебе в нос. ..
Ушла нянька с парнишкой. Вышел и Васька из кустов. Пошел во двор, посмотрел, что и как. Каждую мелочь знать все-таки нужно: где труба, а где вообще, и кухня. После в кухню заявился. Услуги свои предложил. Отказали.
-- Катись,-- говорят, -- сопрешь еще что. По роже видно.
А ведь верно: угадали, елки-палки, -- спер Васька топор на обратном ходу. Ну, да не говори под руку.. .
На завтра Васька опять в кусты. Лежит, соображает, как начать.
"Лезть надо, -- думает, -- в окно. В столовую. Ежели окно на сегодня закрыто -- не беда. Обожду. Завтра, может быть, забудут закрыть. Надо мной не каплет".
Всякую ночь подходил Васька к дому, трогал окно -- не поддастся ли. Через неделю поддалось -- закрыть забыли. Скинул Ваеька пиджачок для легкости, успокоил в животе бурчанье и полез.
"Налево, -- думает, -- стол, направо буфет. Серебро в буфете".
Влез Васька в комнату -- темно. Ночь хотя и светлая, а в чужих аппартаментах трудно разобраться. Пошарил Васька руками -- буфет, что ли. Открыл ящик. Пустяки в ящике -- дерьмо -- игрушки детские. Тьфу ты, бес. Действительно: куклы, маховички...
"Эх, елки-палки! -- подумал Васька. -- Не туда, честное слово, залез. Не иначе, как в детскую комнату я залез. Елки-палки".
Руки опустил даже Васька. Хотел было в соседнюю комнату итти -- страшно. С расположения сбился. К медику еще влезешь -- ланцетом по привычке чикнет.
"Эх, -- думает, -- елки-палки. Соберу хоть игрушки. Игрушки, между прочим, тоже денег стоят".
Стал Васька выкладывать из ящика игрушки -- волчок в руки попал. Тот самый, что в саду пускали давеча. Улыбнулся Васька. "Тот самый, -- думает, -- пущу, ей-богу, после. Обязательно. Заведу на полный ход. А сейчас поторопиться нужно, товарищи".
Стал Васька торопиться, рассыпал что-то, зазвенело на полу. Только смотрит -- на кровати парнишка зашевелился. Встал. Пошел к нему босенький. Оробел сначала Васька.
-- Спи! -- сказал. Спи, елки-палки.
-- Не трогай!--закричал мальчик.-- Не трогай игрушки.
"Ах, ты, -- думает Васька, -- засыпаться так можно".
А мальчик орет, плакать начинает.
-- Спи, шибздик! -- сказал Васька. -- Раздавлю, как вошку.
-- Не трогай. Мои игрушки...
-- Врешь, -- сказал Васька, пихая в мешок игрушки, -- были это, точно, твои, а теперь ищи-свищи. ..
-- Чего?
-- Ищи, говорю, свищи.
Выкинул Васька мешок за окно и сам прыгнул. Да неловко прыгнул -- грудь зашиб.
"Эх, -- подумал, -- елки-палки, так и туберкулезом захворать можно".
Присел Васька на клумбу, потер грудь, отдышался. "Бежать, -- думает, -- скорее нужно". Вскинул мешок на плечи, хотел бежать, про волчок вдруг вспомнил.
-- Стоп! -- сказал Васька. -- Где волчок? Не забыл ли я волчок?
Елки-палки. Пощупал мешок -- здесь. Вынул Васька волчок. Пустить охота, не терпится.
"А ну, -- думает, -- попробую, заведу".
Закрутил он на полный ход, пустил. Гудит полчок, качается. Засмеялся Васька. Прилег на земь от смеха.
"Вот, -- думает, -- когда полным ходом дует. Елки-палки".
Еще не докрутился волчок, как закричали вдруг в доме:
-- Вор.. . Держи вора!
Вскочил Васька, хотел бежать -- бяк по голове кто-то. Да не шибко ударили. Неопытно. Рухнул хотя Васька на землю, но вскочил после.
"Палкой, -- думает, -- ударили, что ли. Палкой, наверное, или смоляной веревкой". Побежал Васька, закрывши рукой голову. Пробежал версту, вспомнил: пиджак забыл.
Чуть не заплакал с досады Васька. Присел в канаву.
"Эх, -- думает, -- елки-палки. Переменить профессию надо. Ничего не стоящая профессия, хуже первой. Последнего, скажем, пиджачка лишился. Поступлю-ка я в налетчики. Елки-палки".
И пошел Васька в город.