В студенческом кителе, со стеком в руках, я иду по берегу моря.
Сестрорецкий пляж. Жарко. Лето. Играет симфонический оркестр.
На горячем песке расположились люди. Шикарные женщины в шляпах, с зонтиками в руках. Чахлого вида мужчины в пенсне, в пиджаках.
Мило прогуливаются детишки. Они в шляпах. в чулочках, в башмаках.
Какая-то девчурка хнычет.
— Маменька,— говорит она,— пожалуйста, разреши мне снять чулочки.
— Нет, это неприлично,— говорит мать.— Мы снимем чулки, когда пойдем купаться.
Кругом чинно, скучно. Почти не видно загорелых тел. Почти не слышно криков, возгласов, смеха. Кто-то визжит, входя в воду. Кто-то, занывая, читает стихи. Кому-то на подносе несут пиво.
Боже мой, как нестерпимо скучно!
В студенческом кителе, со стеком в руках, я иду по берегу моря. Сестрорецкий пляж. Жарко. Лето. Играет симфонический оркестр. На горячем песке расположились люди. Шикарные женщины в шляпах, с зонтиками в руках. Чахлого вида мужчины в пенсне, в пиджаках. Мило прогуливаются детишки. Они в шляпах. в чулочках, в башмаках. Какая-то девчурка хнычет.
— Маменька,— говорит она,— пожалуйста, разреши мне снять чулочки.
— Нет, это неприлично,— говорит мать.— Мы снимем чулки, когда пойдем купаться.
Кругом чинно, скучно. Почти не видно загорелых тел. Почти не слышно криков, возгласов, смеха. Кто-то визжит, входя в воду. Кто-то, занывая, читает стихи. Кому-то на подносе несут пиво. Боже мой, как нестерпимо скучно!