24. Краткие выводы

Типологию зощенковского рассказа можно представить как сочетание следующих парамет­ров: сказ, лирический герой, техника комичес­кого. Сам текст рассказа представляет собой корреляцию ситуативного юмора, юмора персо­нажа и языкового юмора. Последний проявляет­ся в виде взаимодействия постоянных бисоциа-тивных вспышек, возникающих на основе ис­пользования в тексте юморем разного типа. Не­верно было бы, однако, говорить о необходимом или достаточном количестве юморем на единицу текста — искусство не механика, оно не строится по каким-либо точным рецептам или рекоменда­циям. Каждое художественное произведение это особый случай, со своими новыми оригиналь­ными чертами, то есть исключениями из правила. Если бы у меня был талант подражателя Зощен­ко, я мог бы написать рассказ, в котором было бы использовано некоторое количество типовых юморем, но если бы я этим ограничился, то рас­сказ все-таки остался бы подражательным. Ибо в оригинальном рассказе должно всегда присут­ствовать что-то новое, еще не учтенное, не зафик­сированное. Среди материалов, собранных для этой книги, имеется еще около двух десятков других типов зощенковских юморем, оставших­ся за пределами работы именно из-за того, что они могут быть проиллюстрированы лишь одним или двумя примерами, что считается недостаточ­ным для установления типологии. Как было про­демонстрировано выше, юморемы не только вза­имодействуют друг с другом, но и переходят одна в другую, что создает трудность их учета, ибо одна и та же фраза может заключать две или даже несколько разнотипных юморем, и термине "юморема" и о точности классификации ее ти­пов можно спорить, однако еще раз следует под­черкнуть, что основную цель работы автор видел не в лингвистическом анализе ради лингвистичес­кого анализа, а в стремлении на конкретных примерах продемонстрировать уникальность и

виртуозность языковой техники Зощенко.

Экскурсы в тексты литературных предшест­венников Зощенко показали нам, что, по край­ней мере некоторые приемы языкового комизма уже встречались в русской литературе до него. Однако вряд ли на основании этих данных можно в каждом частном случае сделать аргументиро­ванный вывод о непосредственном влиянии этих писателей на технику комического у Зощенко. Вернее предположить, что и они и Зощенко под­мечали уже существующие активные структуры нелитературной разговорной речи и превносили их в свои рассказы, если не всегда в готовом виде, то создавая свои юморемы по готовым мо­делям. В общем же плане влияние Гоголя, Леско­ва и Чехова на Зощенко не представляется спор­ным.