13. Комический окказионализм

Окказионализмом является слово, сущест­вующее в языке, но употребленное в каком-либо контексте, где оно заменяет другое, нужное по смыслу слово. Экспрессивная функция окказио­нализма близка малапропизму, одаако в отличие

от последнего окказионализм фонетически не имеет ничего общего с заменяемым словом. Еще более близок окказионализм к сленгизму, однако последний является хоть и редкой для лите­ратуры единицей, но общепонятной и распростра­ненной, в то время как окказионализм — явление случайное (отсюда латинский корень термина "оссаБІо"), характерное только лишь для данного

текста и в большинстве случаев имеющее кон­кретного автора.

Зощенко в качестве окказионализма чаще всего выступает какое-нибудь пышное иностранное слово, действительный смысл которого го­ворящему не всегда ясен. В одном из рассказов, поссорившись из-за девушки, один герои кричит другому:

А ну выходи на серенаду] Сейчас я тебе, паразит, башку отвинчу.

Серенада

Слово "серенада" здесь, видимо, следует по нимать как "драка" или "поединок", Иногда расшифровка  значения окказионализма может приводиться автором в последую­щем контексте: 

Гаврилыч говорит: Пущай, говорит, нога пропадает! А толь­ко, говорит, не могу я тепереча уйти. Мне, говорит, сейчас всю амбицию в кровь раз­били.

А ему, действительно, в эту минуту кто-то по морде съездил. Ну, и не уходит, накидывается.

Нервные люди

иных случаях контекстуальное значение ок­казионализма оказывается чем-то сродни словарному. Например, слово карамболь означа­ет положение в бильярде, при котором возможно послать дальний шар в лузу, ударив своим шаром промежуточный шар — другими словами, воз­можность взаимодействия трех шаров. У Зощен­ко это слово употреблено в значении "любовный треугольник" в рассказе о том, как сосед-рабо­чий соблазнил жену попа:

И точно: вышел у попа с дорожным техником карамболь.

Рыбья самка

То же характерно и для слова "метаморфоза", означающего в тексте "симуляцию":

Дай, думает, я им устрою метаморфозу. с этими словами он является на перевыбо­ры вроде как больной. Он охает, кашляет и ходит сгорбившись.

Голубая книга

качестве окказионализмов последнего типа Зощенко использует и слова, которые в силу тех или иных причин (политических, экономических, культурных) вдруг становились злободневными и входили в широкий обиход:

Знакомый ветеринарный фельдшер, това­рищ Птицын, давеча осматривал меня и да­же, знаете, испугался. Задрожал.

У вас, — говорит, — полная девальвация. Где, говорит, печень, где мочевой пузырь, распознать, говорит, нет никакой возмож­ности. Очень, говорит, вы сносились.

Лимонад

Окказионализмы последнего типа сродни ок­казионализмам, встречающимся у Гоголя и Лес­кова, где "дантист" означает специалиста по вы­биванию зубов, а "увертюра" понимается как начало пьяного кутежа:

фельдъегерь уж там, понимаете, и сто­ит: трехаршинный мужичина какой-нибудь, ручища у него, можете вообразить, самой натурой устроена для ямщиков, — словом, дантист эдакой...

Мертвые души сейчас и нечнет свою первую обыкно­венную увертюру: всю скатерть с приборами на пол, а платить — убирайся к черту

Полунощники