традиции дворянской жизни сохранены, блюдутся строго.— Нравственность. Долг. Скандал. И прислуга» (Архив М. Зощенко) 13.Раздел II «Кризис индивидуализма» в одном из вариантов разбит на три главки:«1. <...> Гиппиус. Поэзия безволья. 2.Неживые люди (Инбер, Северянин, Вертинский) 3.Блок (зачеркнуто.— М. Ч.). Трагический рыцарь». В библиотеке М. Зощенко среди многих книг, крторыемогут служить целям реконструкции его неосуществленного замысла, обнаружился важный источник для уяснения круга идей, составивших основу замысла второго раздела — особенно первой его главы. Это сборник статей Л. Гуревич «Литература и эстетика. Критические опыты и этюды» (М., 1912) с не очень многочисленными, но важными пометами М. Зощенко. Относятся они главным образом к статьям «Оторванные души (о Леониде Андрееве и Федоре Сологубе)», «Анатэма» (о пьесе Л. Андреева) и «Приближенье кризиса» — об альманахе «Смерть» и других литературных явлениях тех лет. В статье об «Анатэме» Л. Гуревич писала о кризисе такой литературы:

18 Любопытно сравнить с этим рассуждение о «кармазиновско-дворянском присюсюкивании» у Ю. Слёзкина в единственной известной литературно-критической статье М. А. Булгакова «Юрий Слёзкин (Силуэт)» (Сполохи, 1922, № 12).13 См. еще: Зощенко В. Указ. соч., с. 259.14 В одном из рукописных набросков — конспект содержания главы: «Тяга к барской жизни. Маркизы, принцессы. Измышление своего я» (Архив М. Зощенко). «Все сознают, что скоро — конец, и невольно гадают о том, что ждет нас, и прислушиваются, и присматриваются к окружающему: не нарождается ли что новое? И хотя ничего нового в этом смысле еще не видно, но (далее отчеркнут рукою Зощенко весь текст.— М. Ч.) не бесполезны наши оглядки, не бесплодна наша потребность дать решительную, но беспристрастную оценку всему, что было пережито русской литературой за последние двадцать лет, уяснить все, что было внесено в нее за это время нового — по сравнению с предыдущим. Я твердо верю, что такого рода работа, если она будет честно и вдумчиво произведена совокупными усилиями людей, способных проникнуть в душу этого завершающегося на наших глазах периода, сама может сделаться одним из определяющих факторов ближайшего литературного будущего» (с. 82—83). Можно предположить заразительность для Зощенко самой идеи критической ретроспекции — ради нужд «литературного будущего».В статье «Приближенье кризиса» подчеркнуты слова: «И так как наш символизм вырос на почве индивидуалистической психологии...» и сбоку приписано: «Ницше, Пшибышевский» (с. 92). Прибавим, что В. Зощенко вполне справедливо (здесь особенно важно восприятие