другой стороны, все еще низкий культурный уровень, который ежедневно поднимается, но все Же во многом еще невысок. Это отчасти мешает поэту общаться с такого рода читателями. Поэт часто не находит отклика благодаря тому, что такой человек не знает, 0 чем идет разговор. Значит: вот эти две линии — трудность понимания и трудность писания так, чтобы было понятно, не снижая темы,—тем языком, на котором говорит масса. Вот это основные трудности сегодняшнего писателя», Это сказано Маяковским 25 марта 1930 гв1 191В середине 30-х годов Зощенко мог бы, пожалуй, писаться под каждым из этих слов, и он был не одинок в этом. Еще в 1929 г. Ю. Олеша писал:«Большинство из нас, писателей-интеллигентов, продолжает писать в манере, которую могут воспринимать только культурные, уже давно привыкшие к чтению и пониманию читатели. Мы не хотим считаться с массой, и когда нам заявляют, что масса нас не понимает, мы говорим что мы не виноваты, что масса должна подняться до нас и тому подобную ерунду. Мы презрительно улыбаемся. Станем ли мы снижаться до массы — мы, умудренные, вековые! 34...Довольно стоять на вершинах! Это картонные продырявленные вершины и стыдно -держаться за них, развеваясь во все стороны.Писатель должен реконструировать свое умение так, чтобы вещи его были абсолютно доступны всем» 35.Зощенко, перенимая опыт пушкинской прозы, ориентируется на ее конечные результаты, решительно разочаровавшись в своей «трудной» прозе,— что очевидно и в литературной практике середины 30-х годов, и в его статьях этого времени, вплоть до 40-х годов,— момента последнего (и оказавшегося, если продолжить словами поэта, «скрипучим» и «неуклюжим») поворота в его творчестве.В 1041 г., выступая на обсуждении своей комедии «Опасные связи», Зощенко говорит: «Меня не устраивает формула: не сразу будет понятно.Ведь я пишу не для людей XXIII столетия, ну их к черту. Я пишу для нашего читателя. Я не хочу допустить, чтобы оригинальность сделала меня непонятным. Меня не устраивает формула:Я хочу быть понят родной страной, А не буду понят — что ж " Над родной страной пройду стороной, Как проходит косой дождь».Перед нами интересное и поучительное историко-литературное явление — одни и те же цели, которые, по-видимому, постоянно ставит перед собой писатель, в разные