рефератом; печатными воспоминаниями Е. Г. Полонской и К. И. Чуковского.
Е. Г. Полонская вспомипает: «Корней Иванович предложил нам написать «основательную», как он сказал, статью о Блоке вдвоем, включив туда же (речь шла о разборе трех томов «Стихотворений» Блока. — М. Ч.) разбор стихотворения «Скифы» и поэмы «Двенадцать», о которых тогда много спорили.
Не без страха я согласилась взять на себя разбор последнего тома стихов Блока. Тогда Чуковский поручил «Зощенко проанализировать первые два тома и не вошедшие в третий том «Скифы» и «Двенадцать». В ответ Михаил Михайлович (к этому времени мы уже знали, Что так зовут Зощенко), что-то пробурчал — по-видимо-
Круг материалов для ее истории в общем виде очерчен в сообщении: Зайдман А. Д. Литературные студии «Всемирной литературы и «Дома искусств» (1919—1921 гг.),—Русская литература, му, он согласился. По окончании занятий я предложила ему встретиться и обсудить, как мы будем работать.
Мое предложение он отверг, заявив, что будет писать сам и ни с кем советоваться не желает» 29.
Пометы в книге из библиотеки писателя, на обложке которой надпись «М. Зощенко. 18 г.», отражают, по-видимому, первоначальный этап работы над рефератом. Подчеркнуты строки: «Помнишь, как бывало Брюхом шел вперед» (с. 12); «На время — десять, на ночь —- двадцать пять...» — и следующие два стиха, внизу— запись Зощенко: «Персонажи Маяковского. У Блока несомненно две души» (с. 14). На с. 16 под рисунком 10. Анненкова, где виден номер «Рыбацкая 12», подпись «Поэт Невского проспекта переехал на Рыбацкую» (ср. в реферате:. «Впрочем, я еще не знаю; что случилось, но нынче не поехал поэт в Шувалово, нынче переехал поэт на Большую Рыбацкую улицу. И какое смятение у парнасцев и какое отчаяние у парнасцев: поэт ничего не взял с собой из старого»). Подчеркнуты строки: «Свобода, свобода, Эх, эх, без креста!» (с. 19), «Мы на горе всем буржуям...» — отчеркнута вся строфа (с. 25). Далее: «Снег крутит, лихач кричит» — отчеркнута вся строфа, подчеркнуто «елекстрический», на полях запись: «Размер? Слова?», на этой же (27-й) странице подчеркнуто: «С физиономией дурацкой», рядом не совсем разборчивая запись: «Для Блока (изумительно?)». В главке 5 отчеркнута первая строфа («У тебя па шее, Катя...») и на полях сделана запись: «Нож, женщины, вино — вот что непременно СВЯзано с пролетарским?» (с. 29). Начиная со стиха «— Что, товарищ, ты не весел?» подчеркнуты две строфы подряд; запись на полях: «Изменения размера по настроению»; на этой же странице подчеркнуты слова «из-за родинки пунцовой», «сгоряча» (с. 38). Подчеркнуты «— Над собой держи контроль» и вся следу¬ющая строфа (с. 41), слово «голытьба» (с. 42). На обороте иллюстрации (с. 43)
рефератом; печатными воспоминаниями Е. Г. Полонской и К. И. Чуковского.Е. Г. Полонская вспомипает: «Корней Иванович предложил нам написать «основательную», как он сказал, статью о Блоке вдвоем, включив туда же (речь шла о разборе трех томов «Стихотворений» Блока. — М. Ч.) разбор стихотворения «Скифы» и поэмы «Двенадцать», о которых тогда много спорили.Не без страха я согласилась взять на себя разбор последнего тома стихов Блока. Тогда Чуковский поручил «Зощенко проанализировать первые два тома и не вошедшие в третий том «Скифы» и «Двенадцать». В ответ Михаил Михайлович (к этому времени мы уже знали, Что так зовут Зощенко), что-то пробурчал — по-видимо-
Круг материалов для ее истории в общем виде очерчен в сообщении: Зайдман А. Д. Литературные студии «Всемирной литературы и «Дома искусств» (1919—1921 гг.),—Русская литература, му, он согласился. По окончании занятий я предложила ему встретиться и обсудить, как мы будем работать.Мое предложение он отверг, заявив, что будет писать сам и ни с кем советоваться не желает» 29.Пометы в книге из библиотеки писателя, на обложке которой надпись «М. Зощенко. 18 г.», отражают, по-видимому, первоначальный этап работы над рефератом. Подчеркнуты строки: «Помнишь, как бывало Брюхом шел вперед» (с. 12); «На время — десять, на ночь —- двадцать пять...» — и следующие два стиха, внизу— запись Зощенко: «Персонажи Маяковского. У Блока несомненно две души» (с. 14). На с. 16 под рисунком 10. Анненкова, где виден номер «Рыбацкая 12», подпись «Поэт Невского проспекта переехал на Рыбацкую» (ср. в реферате:. «Впрочем, я еще не знаю; что случилось, но нынче не поехал поэт в Шувалово, нынче переехал поэт на Большую Рыбацкую улицу. И какое смятение у парнасцев и какое отчаяние у парнасцев: поэт ничего не взял с собой из старого»). Подчеркнуты строки: «Свобода, свобода, Эх, эх, без креста!» (с. 19), «Мы на горе всем буржуям...» — отчеркнута вся строфа (с. 25). Далее: «Снег крутит, лихач кричит» — отчеркнута вся строфа, подчеркнуто «елекстрический», на полях запись: «Размер? Слова?», на этой же (27-й) странице подчеркнуто: «С физиономией дурацкой», рядом не совсем разборчивая запись: «Для Блока (изумительно?)». В главке 5 отчеркнута первая строфа («У тебя па шее, Катя...») и на полях сделана запись: «Нож, женщины, вино — вот что непременно СВЯзано с пролетарским?» (с. 29). Начиная со стиха «— Что, товарищ, ты не весел?» подчеркнуты две строфы подряд; запись на полях: «Изменения размера по настроению»; на этой же странице подчеркнуты слова «из-за родинки пунцовой», «сгоряча» (с. 38). Подчеркнуты «— Над собой держи контроль» и вся следу¬ющая строфа (с. 41), слово «голытьба» (с. 42). На обороте иллюстрации (с. 43)