ментарной дидактики. Комментарии — это издевательство над тем человеком, который бы мог так писать всерьез. <...> И, однако, вопреки этому третьему, быть может наиболее умному, типу читателя, нужно сказать, что комментарий <...> написан Зощенко с полной серьезностью» 13.Именно «Возвращенная молодость» начинает выполненые задачи приближения к автобиографическому материалу и к серьезному слову,— задачи, в полном объеме решавшейся в повести «Перед восходом солнца». Напомним здесь еще раз о неодобрительном отношении Платонова к зощенковскому юмору, а также о том, что при этом сам Зощенко неоднократно объяснял: «Я писал не для того, чтобы посмешить; это складывалось помимо меня...». Несомненно личная заинтересованность видна и в том, как в статье 1945 г. «О комическом в произведениях Чехова» Зощенко, пережив неудачу с повестью «Перед восходом солнца», стремится показать трагический разрыв между толкованием творчества Чехова современной ему критикой и самооценками писателя, «проанализировать, каким образом возникло это недоразумение». И в литературной судьбе Гоголя он находит столь хорошо знакомое ему непонимание. Он даже сгущает его, выделяя из ряда других фактов: «Комическое дарование Гоголя создало ему, как мы видим, определенную репутацию. Даже в литературных кругах предполагали, что Гоголь пишет шутливый, веселенький роман. Само название этого романа («Похождение русского генерала в Италии».—М. Ч.) показывает, что ожидали от Гоголя».Нуждается, по-видимому, в особом осмыслении (которому не место в рамках данной работы) то — Иное, чем, скажем, у Булгакова — продолжение гоголевской  традиции,  которое   воплощено   в творчестве3 Волъпе Ц. О «Возвращенной молодости» Михаила Зощенко.— Звезда, 1941, № 8, с. 165.Зощенко и Платонова, — традиции - позднего Гогодя Можно предполагать, что оба писателя, будучи со своим задачам реформаторами, надеясь изменить литературу в целом, ориентировались на некую новую (разную в понимании каждого из них) читательскую среду, которая воспримет явления этой литературы в соответствии с помыслами их создателей. Во всяком случае, перед нами крайне интересное явление: некоторые тексты Зощенко и Платонова выполняют комическую (или — и комическую) функцию, тогда как их создатели, в сущности, игнорировали в своих намерениях комическую стихию (комическое складывалось помимо них). И трудно сказать, сумеют ли они когда-либо выступить в иной функции, или время это уже потеряно для них навсегда.Недоверие, с которым была встречена «полная серьезность» комментариев к «Возвращенной молодости», еще усилилось, как можно реконструировать по разрозненным данным, при появлении первых частей повести 1943 г« Расширяя представление о традиции позднего