* Голубая книга» противостоит в речевом отношении прежней   «безусловной  неправильности»; весьма знаменательно возражение писателя критикам языка «исторг ческих» новелл: «...новеллы написаны мной просто правильным языком, а эффект упрощения достигнут иными путями. И пусть критики более внимательно смотрят, как это сделано. Никакого «мещанского сказа» тут у меня нет» («Литература должна быть народной»). В то же время в этой книге автор как раз и обращается к читателю с фразами, где штампам придаетсй разговорность.Именно он открыл важную черту речевой современности — смешение «славянского языка» с разговорной речью в странную, но устойчивую систему, непереводимую на дру, гой язык: «...и если они работу будут нежно любить, а людей шпынять, то получится превеликий конфуз и неожиданное поражение с^фланга» (корректура «Голубой книги», с. 336. ИРЛИ, ф. 501). Именно разговорная окраска этой речи, достигаемая разными средствами, показывает, что носитель ее («автор») — человек, не владеющий «нормальной» разговорной речью35, мало того — констатирует неопределенность понятия «нормы» этой речи в переживаемой ситуации. Те самые процессы речевой жизни общества, которые отразил путь, пройденный Зощенко от рассказов 20-х годов до «Голубой книги», охарактеризованы Л. В. Щербой в статье 1931 г. «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании»: «...капитальнейшим фактором языковых изменений являются столкновения двух общественных групп, а следовательно, и двух языковых систем, иначе — смешение языков. Процесс сводится в данном случае к тому, что люди начинают говорить на языке, который они еще не знают [см. у Зощен¬ко: «индустрия из пустого в порожнее».— М. Чш]. Языковой материал, которому они стремятся подражать, един; языковая сретема, которая определяет их деятельность85 «Разговорная речь» в современном понимании — это устная неофициальная речь лиц, владеющих и литературным языком; исследователи  отмечают,  что «в виде исключения, существует феномен невладения PP. Он может объясняться либо ПВ атональными навыками — длительной необходимостью говоря только на КЛЯ (кодифицированном литературном языке) (я  пример, у некоторых учителей средней школы), либо Идивидуальной психологией говорящего»  (Русская разговорная Ре M., 1973, с. 23). Отметим, что разговорная речь лиц, не внемлящих литературным языком (городское просторечие), прооле поучения которых ставилась отечественными лингвистами рубеже 20—30-х годов, остается пока не изученной и и па блюденной: художественная проза опередила здесь науку» едина. Поэтому они одинаковым образом искажают в своей речевой деятельности то, чему подражают <...> Результаты одинаковым образом «искаженной» речевой деятельности, являясь в то же время и