В «Черном принце» заметно исчезли наиболее резкие образцы «обезьяньего языка» современности. Так называемая «вульгарная лексика» сведена здесь до минимума Вспомним некоторые отрывки из «Голубой книги»:-«...этот мордобой не оценивался в тридцать копеек, не то все ходили бы с разбитой мордой». В «Черном принце» примеров такого рода найти невозможно.Единичны примеры грубоватого просторечия: «Он в течение трех лет рыскал по балаклавской бухте и, не найдя злополучного парохода, помер, так сказать, естественной смертью. Но, как говорится, род его не угас» (см. таи же: « по стопам своего папеньки» и, наконец, «подтвердил! что золотая монета лежит, прилипши к камню»).Таким образом, производится отбор внутри просторечия в отобранному приписывается знак литературности. Именно в этом существеннейшее отличие от предшествовавшего десятилетия.Это не значит, что в 30-х годах писатель стремится приблизиться к «чистому» литературному языку. Цель его много сложнее.Его проза второй половины 30-х годов отличается от прозы предшествовавшего десятилетия не только самим составом лексики, самим способом синтаксических связей, но главным образом иным авторским отношением собственному тексту, Автор уверенно вводит в прозу мно* гообразные отклонения от письменного литературного языка в сторону разговорности и просторечия,— но теперь уже только те, которые кажутся ему вполне созревшими для свободного хождения в литературе.М. Зощенко ставит теперь перед собой вполне позитивные языковые задачи. Он хочет построить язык новой литературы.Почти все включенные в повествовательный текст слова и обороты речи на этот раз действительно «авторизованы» — санкционированы автором в качестве элементов этого языка: ср.: «навряд ли», оборот «иной раз» («Вместе с камнями иной раз поднимали куски железа, части палубы и листы от обшивки») 5 — несомненно разговорный, с просторечной окраской.Любопытно понаблюдать над употреблением в «Чёрном принце» слова «буквально». «Более интересна была севастопольская бухта, которая была буквально забита затонувшими баржами и кораблями».В этом и в ряде других случаев — везде слово «буквально» употреблено в новоприобретенном своем значении, удалившемся от того, в каком употреблялось оно в пушкинское время (ср.: «Наполеон буквально выразил свое мнение..Но мы не верим простодушию гениев»). Зощенко использует это слово в значении усиления, подтверждения — т. е. в том самом, которое особенно широко используется в современном разговорном языке, в частности в бытовом диалоге.И именно в своем разговорном варианте слово «буквально» рекомендуется письменному литературному языку. Зощенко явно злоупотребляет этим словом в повести, притом он дает как бы