Записки из подполья среди публицистики достоевского

О «Записках из подполья» создалось представление как об отчаянной исповеди Достоевского, где он отре­кается от прежних гуманистических идеалов, от любви к человеку, от всей прежней веры в правду любви н со­страдания.

Такой взгляд впервые был заявлен Л. Шесто­вым «Записки из подполья», писал Л. Шестов, «есть публичное — хотя и не открытое —- отречение от своего прошлого». «Там н Шиллер, там н гуманность, н поэзия Некрасова, н хрустальное здание, словом, все, что когда-то наполняло умилением н восторгом душу Достоевского,— все осыпается целым градом ядовитей­ших и собственнейших сарказмов. Идеалы и умиление по поводу их вызывают в нем чувство отвращения и ужаса. Не то чтоб он оспаривал возможность осуществ­ления идеалов. Об этом он н не думает, и не хочет ду­мать. Если когда-нибудь и суждено сбыться велико­душным мечтам его юности — тем хуже. Если когда-нибудь осуществится идеал человеческого счастья на земле, то Достоевский заранее предает его проклятью». Здесь, по словам Шестова, Достоевский объявляет свою «новую правду», правду крайнего индивидуализма: «Пусть свет провалится, а чтоб мне чай был».

Совсем недавно такое понимание «Записок из подполья» было повторено Л. Гроссманом, А. Долининым и В. Комаровичем.

Для Л. Гроссмана «Записки из подполья» — «пре­зрительный памфлет на идеалистов и утопистов» «первое открытое провозглашение эгоистического и аморального индивидуализма». На основании «Записок из подполья» Гроссман устанавливает особый период в развитии Достоевского, когда в нем будто бы «над началом филантропическим и духовно-общественным одерживает победу философия личной воли, дерзающе­го индивидуализма, цинического бунта против всяких попыток коллективного устроения».

A. С. Долинин, принимая точку зрения Л. Шестова н ссылаясь на него, называет «Записки из подполья» «манифестом о полном разрыве с прошлым». Идеоло­гическое содержание «Записок» для него является «же­стокой пародией Достоевского на свои же собственные общественные идеалы, которые вдохновляли его в годы 40-е и в годы 60-е». Долининым «Записки» «восприни­маются и эмоционально, как нарочито заостренное из­девательство над сладкими гуманными слезами Шилле­ра и других великих граждан человечества». Идеология «Подполья», утверждает далее Долинин, «сводится, в сущности, к тому, что князь Валковский из «Унижен­ных и оскорбленных» вдруг наделяется особенным нрав­ственным пафосом, и дается ему полное право, даже в обязанность вменяется, унижать н оскорблять».