Навигация
News:

На правах рекламы:

• выездной бар под ключ вебсайт

Рекомендуем

Показать все

Посещаймость
ОБЕЗЬЯНИЙ ЯЗЫК
Трудный этот русский язык, дорогие граждане! Беда, какой трудный.
Главная причина в том, что  иностранных слов в нем до  черта. Ну, взять
французскую  речь. Все  хорошо  и  понятно.  Кескесе, мерси, комси  --  все,
обратите ваше внимание, чисто французские, натуральные, понятные слова.
А нуте-ка, сунься теперь  с русской фразой--беда. Вся  речь  пересыпана
словами с иностранным, туманным значением.
От этого затрудняется речь, нарушается дыхание и треплются нервы.
Я вот  на  днях  слышал   разговор.  На  собрании  было.  Соседи   мои
разговорились.
Очень умный и интеллигентный разговор  был, но  я, человек без высшего
образования, понимал ихний разговор с трудом и хлопал ушами.
Началось дело с пустяков.
Мой сосед, не старый еще мужчина, с бородой, наклонился к своему соседу
слева и вежливо спросил:
Трудный этот русский язык, дорогие граждане! Беда, какой трудный.Главная причина в том, что  иностранных слов в нем до  черта. Ну, взятьфранцузскую  речь. Все  хорошо  и  понятно.  Кескесе, мерси, комси  --  все,обратите ваше внимание, чисто французские, натуральные, понятные слова.А нуте-ка, сунься теперь  с русской фразой--беда. Вся  речь  пересыпанасловами с иностранным, туманным значением.От этого затрудняется речь, нарушается дыхание и треплются нервы.Я вот  на  днях  слышал   разговор.  На  собрании  было.  Соседи   моиразговорились.Очень умный и интеллигентный разговор  был, но  я, человек без высшегообразования, понимал ихний разговор с трудом и хлопал ушами.Началось дело с пустяков.Мой сосед, не старый еще мужчина, с бородой, наклонился к своему соседуслева и вежливо спросил:
 -- А что, товарищ, это заседание пленарное будет али как?
-- Пленарное,-- небрежно ответил сосед.
-- Ишь ты,-- удивился  первый,-- то-то я и гляжу, что такое? Как  будто оно и пленарное. 
--  Да  уж будьте  покойны,-- строго ответил второй.--  Сегодня  сильно пленарное и кворум такой подобрался-- только держись. 
-- Да ну? -- спросил сосед.-- Неужели и кворум подобрался?
-- Ей-богу,-- сказал второй.
-- И что же он, кворум-то этот?
-- Да ничего,-- ответил сосед, несколько растерявшись.-- Подобрался,  и все тут. 
-- Скажи на милость,-- с огорчением покачал  головой первый сосед.--  С чего бы это он, а?
Второй сосед развел  руками  и строго посмотрел на  собеседника,  потом добавил с мягкой улыбкой: 
-- Вот вы, товарищ,  небось, не одобряете эти пленарные  заседания... А мне как-то они  ближе. Все как-то, знаете ли, выходит в них  минимально по существу дня...  Хотя  я, прямо  скажу,  последнее время отношусь  довольно перманентно  к  этим  собраниям.  Так,  знаете ли, индустрия  из  пустого  в порожнее. 
-- Не  всегда  это,-- возразил  первый.-- Если, конечно,  посмотреть  с точки зрения.  Вступить,  так сказать,  на  точку  зрения и оттеда, с  точки зрения, то да, индустрия конкретно. 
-- Конкретно фактически,-- строго поправил второй.
-- Пожалуй,-- согласился собеседник.--  Это я тоже  допущаю.  Конкретно фактически. Хотя как когда... 
--  Всегда,--  коротко   отрезал  второй.--Всегда,  уважаемый  товарищ. Особенно, если после речей подсекция заварится минимально. Дискуссии и крику тогда не оберешься... 
На трибуну  взошел человек  и махнул рукой. Все  смолкло. Только соседи мои, несколько  разгоряченные спором, не сразу замолчали. Первый сосед никак не мог помириться  с  тем,  что  подсекция  заваривается  минимально.  Ему казалось, что подсекция заваривается несколько иначе. На соседей моих зашикали. Соседи пожали плечами и смолкли. Потом первый сосед снова наклонился ко второму и тихо спросил: 
-- Это кто ж там такой вышедши?
-- Это?  Да  это  президиум вышедши.  Очень острый  мужчина. И  оратор первейший. Завсегда остро говорит по существу дня. 
Оратор простер руку вперед и начал речь.
И когда  он  произносил   надменные  слова  с  иностранным,  туманным значением, соседи мои сурово кивали  головами.  Причем  второй сосед  строго поглядывал на первого, желая  показать, что он все же  был прав в только что законченном споре. Трудно, товарищи, говорить по-русски!
1925