Что касается литературного обзора, то он приближается к типу развернутой аннотированной библиографии и может иметь некоторую полезность.

Лингвистический комментарий в русской практике сво­дится к печатаемым иногда словарям „непонятных" слов, где смешиваются задачи лингвистические с энциклопедическими, так как толкуются вообще „непонятные" слова, как те, ко­торые не принадлежат к русскому литературному языку, так и те, которые говорят о малоизвестных вещах. Если гоголев­ский „Миргород" сопровождается указателем „малороссийских слов", то этим указателем мы обязаны не редактору. М. Пи­сарев в редактированном им собрании сочинений Островского тоже дал толкования наименее известных слов. Но всё это— скорей попытки „толкового" подхода к делу, а не лингвисти­ческого.

В этом отношении совершенно обратно обстоит на Западе, например во Франции, где в издании классиков в первую очередь выступает лингвистический комментарий, включающий грамматику языка издаваемого автора и словарь со ссылками на те места текста, где эти слова встречаются. Так издава­лась, например, серия издательства Hachette „Les Grands ecrivains de la Franceˮ (в 90-х годах XIX века), где главная часть комментария, занимавшего отдельные тома издания, посвяща­лась грамматике и словарю. Этот же комментарий, но в не­сколько облегченной форме, присутствует в школьных изда­ниях французских классиков. Комментарий этот французские редактора дают в приложениях, в то время как те справки, которые у нас являются главным содержанием комментария, даются под строкой на тех же* страницах, что и текст про­изведения.

К лингвистическому комментарию примыкает и коммента­рий литературный, под которым я разумею анализ поэтики произведения, в частности например стихосложения и т. п.