Навигация
News:
Рекомендуем

Показать все

Посещаймость
ВОРЫ
Что-то, граждане, воров нынче  развелось.  Кругом прут  без  разбора.
Человека
сейчас прямо не найти, у которого ничего не сперли.
У меня вот тоже недавно чемоданчик унесли, не доезжая Жмеринки.
И чего, например, с этим социальным бедствием делать? Руки, что ли,
ворам отрывать?
Вот,  говорят,  в  Финляндии  в  прежнее  время  ворам  руки  отрезали.
Проворуется, скажем, какой-нибудь ихний  финский товарищ, сейчас ему  чик, и
ходи,сукин сын, без
руки.
Зато и люди там  пошли положительные. Там, говорят, квартиры можно даже
не закрывать. А если, например, на улице  гражданин  бумажник обронит, так и
бумажника  не  возьмут.  А положат  на видную  тумбу,  и пущай  он лежит  до
скончания века... Вот дураки-то!
Ну,деньги-то из бумажника, небось, возьмут. Это уж не может того быть,
чтоб не взяли. Тут не только руки отрезай, тут головы начисто оттяпывай -- и
то, пожалуй, не поможет. Ну, да деньги -- дело наживное. Бумажник остался, и
то мерси.
Вот у  меня,   не   доезжая  Жмеринки,   чемоданчик   свистнули,  так
действительно начисто.  Со всеми  потрохами. Ручки от  чемодана -- и  той не
оставили. Мочалка была  в чемодане -- пятачок ей цена --  и  мочалку. Ну, на
что им,  чертям, мочалка?! Бросят  же,  подлецы. Так нет.  Так с мочалкой и
сперли.
А главное, присаживается ко мне вечером в поезде какой-то гражданин.
Что-то, граждане, воров нынче  развелось.  Кругом прут  без  разбора.Человекасейчас прямо не найти, у которого ничего не сперли.У меня вот тоже недавно чемоданчик унесли, не доезжая Жмеринки.И чего, например, с этим социальным бедствием делать? Руки, что ли,ворам отрывать?Вот,  говорят,  в  Финляндии  в  прежнее  время  ворам  руки  отрезали.Проворуется, скажем, какой-нибудь ихний  финский товарищ, сейчас ему  чик, иходи,сукин сын, безруки.Зато и люди там  пошли положительные. Там, говорят, квартиры можно дажене закрывать. А если, например, на улице  гражданин  бумажник обронит, так ибумажника  не  возьмут.  А положат  на видную  тумбу,  и пущай  он лежит  доскончания века... Вот дураки-то!Ну,деньги-то из бумажника, небось, возьмут. Это уж не может того быть,чтоб не взяли. Тут не только руки отрезай, тут головы начисто оттяпывай -- ито, пожалуй, не поможет. Ну, да деньги -- дело наживное. Бумажник остался, ито мерси.Вот у  меня,   не   доезжая  Жмеринки,   чемоданчик   свистнули,  такдействительно начисто.  Со всеми  потрохами. Ручки от  чемодана -- и  той неоставили. Мочалка была  в чемодане -- пятачок ей цена --  и  мочалку. Ну, начто им,  чертям, мочалка?! Бросят  же,  подлецы. Так нет.  Так с мочалкой исперли.А главное, присаживается ко мне вечером в поезде какой-то гражданин.
-- Вы,--   говорит,--   будьте   добры,   осторожней    тут   ездите. Тут,--говорит,--воры очень отчаянные. Кидаются прямо на пассажиров.
-- Это,--  говорю,-- меня не пугает. Я,--  говорю,--  завсегда ухом на чемодан ложусь. Услышу.
Он говорит:
-- Дело не в ухе. Тут,-- говорит,-- такие ловкачи -- сапоги у людей снимают. Не то что ухо.
-- Сапоги,-- говорю,-- опять же у меня русские, с длинным голенищем -- не снимут.
-- Ну,-- говорит,-- вас к  черту. Мое  дело--предупредить. А вы там как хотите.
На этом я и задремал.
Вдруг, не доезжая Жмеринки,  кто-то в темноте как дернет меня  за ногу. Чуть, ей--богу, не оторвал... Я  как вскочу, как хлопну вора по плечу. Он как сиганет в сторону.
Я за ним с верхней полки. А бежать не могу. Потому сапог наполовину сдернут -- нога в голенище болтается. Поднял крик. Всполошил весь вагон.
-- Что? -- спрашивают.
-- Сапоги,-- говорю,-- граждане, чуть не слимонили.
Стал  натягивать сапог,  гляжу --  чемодана  нету.  Снова крик  поднял. Обыскал всех пассажиров -- нету чемодана. Вор-то, оказывается, нарочно за  ногу дернул, чтоб я башку с чемодана снял. На большой  станции пошел в Особый  отдел заявлять. Ну, посочувствовали там,записали.
Я говорю:
-- Если поймаете, рвите у него к чертям руки.
Смеются.
-- Ладно,--говорят,-- оторвем. Только карандаш на место положите.
И действительно, как это случилось, прямо не  знаю. А только взял я со стола ихний чернильный карандаш и в карман сунул.
Агент говорит:
-- У нас,-- говорит,-- даром что Особый отдел, а в короткое время пассажиры  весь прибор разворовали. Один сукин  сын чернильницу унес. С чернилами.
Извинился я за карандаш и вышел. "Да уж,-- думаю,--у нас начать руки отрезать, так тут до черта инвалидов будет. Себе дороже". А впрочем, чего-нибудь надо придумать против этого бедствия. Хотя у нас имеется такая смелая  мысль: жизнь с каждым годом улучшается и в скором времени,  может быть, совсем улучшится, и  тогда,  может быть, и
воров не будет. Вот этим самым и проблема разрешится. Подождем.
1926