Стоим у моста и вдруг видим — два красноармейца идут. Окликнули их. Спросили что полагается. Они ответили. И мы отпустили их.
Но старший сержант Анисимов снова окликнул этих красноармейцев. И велел им показать документы.Осмотрел их документы. Всё оказалось в порядке. Отпустил их.
Отпустил, а сам смотрит им вслед. Мы спрашиваем его:
— В чём дело, товарищ Анисимов? Что заставляет вас проявлять такую высокую бдительность в отношении этих двух бойцов?
Анисимов говорит:
— Понимаете, какая запятая. Ведь с пятнадцатого числа вся наша армия имеет зимнее обмундирование, а эти, глядите, идут, как цуцики, в летних шинельках и в сапогах.
Один из бойцов говорит:
— Товарищ Анисимов, а может, это действительно фашистская агентура, закинутая в наш тыл?
Анисимов говорит:
— В точности не могу вам ответить на этот вопрос, но знаю, что тёплые вещи — это самое узкое место у гитлеровцев.
И вот старший сержант Анисимов смотрит на этих двух удаляющихся красноармейцев и сам нервно барабанит пальцами по своему ремню. Потом говорит нам:
— Конечно, для своих агентов они достали бы пару наших полушубков. Дело не в этом. А дело в том, что именно в этом вопросе они могли иметь недоглядку. И это позволяет мне сделать соответствующие выводы.
И, сказав так, сержант Анисимов крикнул двум красноармейцам, которые удалились уже на двести шагов:
— Остановитесь. Стой!
И вдруг мы видим, что эти два, кому крикнули,— побежали.
И тогда мы одного ранили, а другого поймали. И всё оказалось так, как подумал Анисимов.
В приказе по нашей части Анисимов получил благодарность за проявленную бдительность и смекалку.