ГЛАВА ПЯТАЯ ТИПОЛОГИЯ РАССКАЗА ЗОЩЕНКО
Общий конструктивный принцип рассказа Зощенко чрезвычайно прост — это повествование о неудаче, чаще всего мелкой, бытовой. Слышим мы рассказ или из уст самого потерпевшего, или в передаче сочувствующего ему персонажа. Передавая событие, герой (сказчик) задается целью доказать, что по отношению к нему (или его знакомому) были несправедливы; он неизменно прав, и в своей неудаче всегда винит кого-то другого. При этом рассказчик очень точно передает суть дела. Читатель, однако, видит всю ситуацию по-другому и приходит к выводу, что или герой сам виноват в случившемся, или виновата система личных или общественных взаимоотношений, которой он руководствуется или в которую он вовлечен, в результате читатель делает вывод, который непосредственно не содержится в рассказе: "сам виноват", "система взаимоотношений виновата".
Проверим действие этой фабульной схемы на конкретных примерах.
"Баня". Человек хотел помыться в бане, но ему это не удалось: "Дома домоюсь!" Виновата система общественных взаимоотношений, то есть сама баня — нехватка шаек, использование бумажных номерков, которые "смываются", повсеместная стирка, превращающая баню в прачечную и т.д. Тот факт, что люди стирают белье в бане, свидетельствует и о невозможности сделать это дома в коммунальной квартире или в специ-
ализированной прачечной, другими словами, виновата и система отношений повыше уровня банных.
"Аристократка". Герой хотел завести приятельские отношения с девушкой, но у него ничего не вышло. Причина, выдвигаемая сказчиком, чуждая классовая идеология девушки: "Не
нравятся мне аристократки!" Вывод читателя: "герой сам виноват — не умеет говорить ни на какие темы, кроме водопроводных (даже в театре во время антракта встречает даму своего сердца репликой: "Интересно, действует ли тут водопровод?") , не имеет понятия ни о культуре вообще, ни о театре в частности, кроме того, жаден обиделся на то, что девушка пошла в буфет есть пирожные. Виновата, конечно, и девушка, которая согласилась "гулять" с неинтересным ей человеком из корыстных соображений, а увидев, что с такого кавалера мало что возьмешь, идет на попятный: "Довольно свинство с вашей стороны Которые без денег — не ездют с дамами "Диктофон". На завод привезли чудо зарубежной техники — новенький американский диктофон, но в тот же день диктофон сломался. Герои винят американских инженеров за слишком хрупкую конструкцию аппарата. Читатель же видит, что в поломке виноваты они сами — кричали и матерились в диктофон, а потом выстрелили около него из пистолета, после чего он и перестал работать. Кроме того, напрашивается вывод, что вообще диктофон в тех условиях жизни и работы не был никому нужен, и никто не знал, с какой целью его приобрели, в каких случаях и, главное, для чего им пользоваться.
"Лимонад". Герой хотел бросить пить, да так и не бросил. Винит он в этом официанта, который ему подал вместо лимонада водку. Читатель же понимает, что герой и не собирался бросать пить, хотя у него "желание было горячее Актер". Человек, однажды сыгравший в театре, разочаровался в профессии актера. По ходу пьесы он должен был играть купца, на которого напали грабители. В результате актеры, игравшие грабителей, "всерьез" свистнули у него бумажник. Читатель раздумывает над актерским составом любительского театра и его своеобразным пониманием реализма. Герой же обвиняет не людей, а само театральное искусство, которое в его глазах теперь полностью дискредитировано: "Вы говорите — искусство? Знаем! Играли!"
Примеров "рассказа-неудачи" у Зощенко можно привести сколько угодно — это несомненно доминантный (если не всеобъемлющий) конструктивный метод построения его повествова-
ния, В принципе "рассказ-неудача" не является, конечно, изобретением Зощенко, подобные типологические схемы встречались и ранее, в частности, у Чехова. Однако сущность конфликта у Чехова совершенно иная. И дело здесь не только в отсутствии у Чехова сходной сказовой манеры или техники комического. Суть в том, что маленький человек Чехова (как и маленький человек Гоголя и Достоевского) никак не равен и даже не родственен маленькому человеку Зощенко.
Тема "маленького человека" в русской литературе 19-го века развивалась по вполне определенным параметрам. Задача писателя заключалась в том, чтобы показать, что маленький человек — это тоже личность, способная на искренние чувства, на преданность, любовь и самоотверженность, что маленький человек, может быть, даже "более чувствует", так как поставлен обществом в неблагоприятные условия, что его легче оскорбить, а ему легче обидеться, что у него есть своя иногда чрезвычайно болезненная гордость, которая зачастую приносит ему в обществе больше вреда, нежели пользы. В задачу писателя входило дать духовный портрет героя, показать сложность его взаимоотношений с окружающей средой, отобразить героя в комплексе его смешных и жалких, трусливых и дерзких,
подлых и благородных поступков и черт, вызвать к нему сопереживание и соучастие к его заботам и проблемам. Все это было блестяще выполнено и особенно ярко прозвучало в творчестве Гоголя, Достоевского и Чехова. Маленький человек с его ущемленным честолюбием и комплексом неполноценности выдвинулся к концу 19-го столетия в наиболее часто отображаемого героя русской жизни.
Зощенковский "маленький человек" герой качественно иной, послереволюционный. С ним за