Хочется рассказать про одного начальника. Очень уж глубоко интересная личность.
Оно, конечно, жалко — не помню, в каком городе эта личность существует. В своё время читал об этом начальнике небольшую заметку в харьковской газете. А насчёт города — позабыл. Память дырявая. В общем, где-то около Харькова.Ну, да это не суть важно. Пущай население само разбирается в своих героях. Небось, узнают — фамилия Дрожкин.Так вот, извольте видеть, было это в небольшом городе. Даже, по совести говоря, не в городе, а в местечке.И было это в воскресенье.
Представьте себе — весна, весеннее солнышко играет. Природа, так сказать, пробуждается. Травка, возможно, что зеленеть начинает.
Население, конечно, высыпало на улицу. Панели шлифует.
И тут же среди населения гуляет собственной персоной помощник начальника местной милиции товарищ Дрожкин. С супругой. Прелестный ситцевый туалет. Шляпа. Зонтичек. Калоши.
И гуляют они, ну, прямо, как простые смертные. Не гнушаются. Прямо так и прут под ручку по общему тротуару.
Допёрли они до угла бывшей Казначейской улицы. Вдруг стоп. Среди, можно сказать, общего пешеходного тротуара — свинья мотается. Такая довольно крупная свинья, пудов, может быть, на семь.
И пёс её знает, откуда она забрела. Но факт, что забрела и явно нарушает общественный беспорядок.
А тут, как на грех,— товарищ Дрожкин с супругой.
Господи, твоя воля! Да, может, товарищу Дрожкину неприятно на свинью глядеть? Может, ему во внеслужебное время охота на какую-нибудь благородную часть природы поглядеть? А тут свинья. Господи, твоя воля, какие неосторожные поступки со стороны свиньи! И кто такую дрянь выпустил наружу? Это же прямо невозможно!
А главное — товарищ Дрожкин вспыльчивый был. Он сразу вскипел.
— Это,— кричит,— чья свинья? Будьте любезны её ликвидировать.
Прохожие, известно, растерялись. Молчат.
Начальник говорит:
— Это что ж делается средь бела дня! Свиньи прохожих затирают. Шагу не дают шагнуть. Вот я её сейчас из револьверу тяпну.
Вынимает, конечно, товарищ Дрожкин револьвер. Тут среди местной публики замешательство происходит. Некоторые, более опытные прохожие, с большим, так сказать, военным стажем, в сторону сиганули в рассуждении пули.
Только хотел начальник свинку угробить — жена вмешалась. Супруга.
— Петя,— говорит,— не надо её из револьверу бить. Сейчас, может быть, она под ворота удалится.
Муж говорит:
— Не твоё гражданское дело. Замри на короткое время. Не вмешивайся в действия милиции.
В это время из-под ворот такая небольшая старушка выплывает.
Выплывает такая небольшая старушка и что-то ищет.
— Ахти,— говорит,— господи! Да вот он где, мой кабан. Не надо его, товарищ начальник, из пистолета пужать. Сейчас я его уберу.
Товарищ Дрожкин обратно вспылил. Может, ему хотелось на природу любоваться, а тут, извиняюсь, неуклюжая старуха со свиньей.
— Ага,— говорит,— твоя свинья! Вот я её сейчас из револьверу трахну. А тебя в отделение отправлю. Будешь свиней распущать.
Тут опять жена вмешалась.
— Петя,— говорит,— пойдём, за ради бога. Опоздаем же на обед.
И, конечно, по глупости своей супруга за рукав потянула,— дескать, пойдём.
Ужасно побледнел начальник милиции.
— Ах, так,— говорит,— вмешиваться в действия и в распоряжения милиции! За рукав хватать! Вот я тебя сейчас арестую.
Свистнул товарищ Дрожкин постового.
— Взять,— говорит,— эту гражданку. Отправить в отделение. Вмешивалась в действия милиции.
Взял постовой неосторожную супругу за руку и повёл в отделение.
Народ безмолвствовал.
А сколько жена просидела в милиции, и каковы были последствия семейной неурядицы — нам неизвестно. Об этом, к сожалению, в газете ничего не говорится.