Навигация
Последние новости:
Рекомендуем

Показать все

Посещаймость
22. ЕГО СЕМЬЯ, РОДСТВЕННИКИ И ВООБЩЕ ЗНАКОМЫЕ
Теперь представим по порядку родных и знакомых нашего профессора.
Вот  прежде всего и, так сказать, первым  номером  нашей программы идет
его мадам, его супруга и подруга его жизни, с которой он, себе на удивление,
прожил двадцать пять лет.
Это была небольшого роста  высохшая дама в  пенсне, незаметная в смысле
наружности, а также в смысле душевных качеств.
Она в своем доме как бы даже не существовала. И только время от времени
проявляла признаки жизни - бранясь с кем-нибудь  из соседей, с домработницей
или  с дворником. При этом  она поднимала  рев  и  визг, крича мужу,  что ее
оскорбляют  и  он, мужчина, должен за нее  заступиться.  На что профессор  в
молодые  годы говорил: "А  ты отойди,  не  обращай внимания".  А в  старости
говорил: "А уйди ты, матушка, знаешь ли куда..."
Не  привыкшая работать и тем более  служить, она прожила  двадцать пять
лет за  спиной мужа, и у ней было только  и делов, что распорядиться  насчет
обеда или сшить себе новый капот.
За  двадцать  пять лет она едва-едва родила пару детей да сделала  один
аборт. Вот и все, что она сделала в своей жизни.
А  остальное время она  ничего  не делала. Впрочем, в молодые  годы она
бурно ревновала  своего  мужа  к  каждой даме, закатывая  сцены,  истерики и
драмы. А  к сорока годам весь ужасающий остаток своего времени она посвятила
гаданию на картах и пасьянсам, которыми она занималась до глубокой ночи.
Она  имела  в этом  даже некоторую  сумасшедшую  страсть. И  гадала,  и
раскладывала  карты решительно на все и  даже на самые пустые, вздорные вещи
ну, вроде того, что скоро ли подадут обед, пойдет ли сегодня дождь, вернется
ли когда-нибудь свободная торговля и получит ли муж деньги. Ну, и так далее,
и тому подобное, и прочее - вообще чушь и дребедень.
И, прожив  с  ученым мужем  двадцать  пять лет,  она  так  ничему и не
научилась и  ничего не поняла, хотя иной раз  и любила вставлять в разговоре
какоенибудь  астрономическое понятие  -  там, Сатурн,  Уран,  Млечный  Путь,
протуберанцы  и так далее.  И даже,  правда  изредка, затевала и разговор на
сложные темы,  отчего  профессор махал рукой и  уходил  в свою комнату,  где
закрывался на крючок и не выходил иной раз до другого дня.
Тем не менее  у ней были славные дети. Особенно на редкость симпатичная
была старшая девочка Лида, которой в настоящие  дни  было двадцать три года.
Она окончила университет и с самых  молодых лет всецело  стояла на платформе
советской власти. И в этом смысле пикировалась со своим отцом, упрекая его в
реакционности взглядов и отсталости.
Нет, она не отличалась красотой и женской прелестью. Она была несколько
неуклюжа,  с  мужскими  движениями  и  угловатыми  манерами.  И  мужчины  не
посматривали на нее туманными глазами.
В силу чего она все помыслы своей жизни посвятила работе и общественным
нагрузкам. Она была актибисткой, ударницей и энтузиасткой.
Второй ребенок - девятнадцатилетний  мальчик  Коля  -  был  болезненный
юноша, проводивший  большую часть своих дней в больницах, санаториях и домах
отдыха. О нем не будем говорить. Ему, увы, надлежало вскоре умереть.
Вот какова была семья  у профессора. Что касается его родственников, то
родственников было  немного  -  брат  профессора,  известный врач-гинеколог,
работающий на крупном строительстве, да две-три племянницы, о которых в силу
экономии бумаги говорить, конечно, не приходится.
Что же касается  его знакомых, то знакомых профессор порастерял за годы
революции.  А  переехав  из  Ленинграда  в  Детское Село,  профессор и вовсе
остался без  знакомых, не стараясь, впрочем,  завязывать новые знакомства  и
отыскивать прежние.
На службе профессор близких отношений  ни с кем не имел и, кончив дело,
уходил, торопясь поспеть на поезд.
Вот примерно какое окружение было у профессора. Одним словом, у него не
было ни  близких, ни друзей, ни приятелей. У него не  было даже какой-нибудь
паршивой собаки или овцы, с которой он мог бы пойти погулять.
У них была кошка. Пустое и вздорное животное.
Ничтожная тварь, которую  профессор весьма не любил и при случае всегда
ее сгонял с места газетой, книгой или даже локтем, где бы эта тупая тварь ни
расположилась.
Да, он  был,  в сущности, очень одинокий человек.  И это было тем более
странно, что он сумел вернуть свою молодость.
Теперь представим по порядку родных и знакомых нашего профессора.Вот  прежде всего и, так сказать, первым  номером  нашей программы идетего мадам, его супруга и подруга его жизни, с которой он, себе на удивление,прожил двадцать пять лет.Это была небольшого роста  высохшая дама в  пенсне, незаметная в смысленаружности, а также в смысле душевных качеств.Она в своем доме как бы даже не существовала. И только время от временипроявляла признаки жизни - бранясь с кем-нибудь  из соседей, с домработницейили с дворником. 
При этом  она поднимала  рев  и  визг, крича мужу,  что ееоскорбляют  и  он, мужчина, должен за нее  заступиться.  На что профессор  вмолодые  годы говорил: "А  ты отойди,  не обращай внимания".  А в  старостиговорил: "А уйди ты, матушка, знаешь ли куда..."Не  привыкшая работать и тем более  служить, она прожила  двадцать пятьлет за  спиной мужа, и у ней было только  и делов, что распорядиться  насчетобеда или сшить себе новый капот.За  двадцать  пять лет она едва-едва родила пару детей да сделала одинаборт. Вот и все, что она сделала в своей жизни.
А  остальное время она  ничего  не делала. Впрочем, в молодые  годы онабурно ревновала  своего  мужа  к  каждой даме, закатывая  сцены,  истерики идрамы. А  к сорока годам весь ужасающий остаток своего времени она посвятилагаданию на картах и пасьянсам, которыми она занималась до глубокой ночи.Она  имела  в этом  даже некоторую сумасшедшую  страсть. И  гадала,  ираскладывала  карты решительно на все и  даже на самые пустые, вздорные вещину, вроде того, что скоро ли подадут обед, пойдет ли сегодня дождь, вернетсяли когда-нибудь свободная торговля и получит ли муж деньги. Ну, и так далее,и тому подобное, и прочее - вообще чушь и дребедень.И, прожив  с ученым мужем  двадцать  пять лет,  она  так  ничему и ненаучилась и  ничего не поняла, хотя иной раз  и любила вставлять в разговорекакоенибудь  астрономическое понятие  - там, Сатурн,  Уран,  Млечный  Путь,протуберанцы  и так далее.  
И даже,  правда  изредка, затевала и разговор насложные темы,  отчего  профессор махал рукой и  уходил  в свою комнату,  гдезакрывался на крючок и не выходил иной раз до другого дня.Тем не менее  у ней были славные дети. Особенно на редкость симпатичнаябыла старшая девочка Лида, которой в настоящие  дни  было двадцать три года.Она окончила университет и с самых  молодых лет всецело  стояла на платформесоветской власти. И в этом смысле пикировалась со своим отцом, упрекая его вреакционности взглядов и отсталости.Нет, она не отличалась красотой и женской прелестью. Она была нескольконеуклюжа,  с  мужскими  движениями  и  угловатыми  манерами.  И  мужчины непосматривали на нее туманными глазами.В силу чего она все помыслы своей жизни посвятила работе и общественнымнагрузкам. Она была актибисткой, ударницей и энтузиасткой.Второй ребенок - девятнадцатилетний  мальчик  Коля  -  был  болезненныйюноша, проводивший  большую часть своих дней в больницах, санаториях и домахотдыха. 
О нем не будем говорить. Ему, увы, надлежало вскоре умереть.Вот какова была семья  у профессора. Что касается его родственников, тородственников было  немного  -  брат профессора,  известный врач-гинеколог,работающий на крупном строительстве, да две-три племянницы, о которых в силуэкономии бумаги говорить, конечно, не приходится.Что же касается  его знакомых, то знакомых профессор порастерял за годыреволюции.  А  переехав  из  Ленинграда  в  Детское Село,  профессор и вовсеостался без  знакомых, не стараясь, впрочем,  завязывать новые знакомства  иотыскивать прежние.На службе профессор близких отношений  ни с кем не имел и, кончив дело,уходил, торопясь поспеть на поезд.Вот примерно какое окружение было у профессора. Одним словом, у него небыло ни  близких, ни друзей, ни приятелей. У него не  было даже какой-нибудьпаршивой собаки или овцы, с которой он мог бы пойти погулять.У них была кошка. Пустое и вздорное животное.Ничтожная тварь, которую  профессор весьма не любил и при случае всегдаее сгонял с места газетой, книгой или даже локтем, где бы эта тупая тварь нирасположилась.Да, он  был,  в сущности, очень одинокий человек.  И это было тем болеестранно, что он сумел вернуть свою молодость.