Жил такой Вася Семечкин. Безработный. Уволили его по сокращению штатов, а он и в ус не дует.
— Пущай, говорит, буду-ка я человеком свободной профессии.
Стал он думать, чем ему промышлять, дровами или чем другим. Да случай вышел.Проживал в четвёртом номере всемирно учёный старичок. И занимался этот старичок разнообразными опытами, всё больше над собаками. То пришьёт им какую-либо кишку, то сыворотку привьёт, то прививку холерную, а то и просто хвост отрежет и интересуется: может ли животное без хвоста жить. Одним словом — опыты.Но однажды встретил всемирно учёный старичок Ваську во дворе и говорит ему:
— Нет ли у вас какой-нибудь собачки для учёных опытов? Я, говорит, за каждую собачку плачу трёшку.
Обрадовался Васька. Сразу смекнул.
— Есть, говорит, вы угадали. Это, говорит, даже моя специальность — доставать опытных собачек. Пожалуйста. Завсегда ко мне обращайтесь.
Ударили они по рукам и разошлись.
Первая собачка пропала у управдома. Ужасно тогда грустил управдом. Накинул даже на квартиры и хотел на воду накинуть, да были перевыборы — попёрли его.
Вторая собачка исчезла в седьмом номере. И такая это была паршивенькая собачка, болонка — глаз у ней красный, отвратительный, шерсть висячая. Омерзительная собачка. И кусачая к тому же. У Васьки до сих пор шрам на руке.
Третью собачку Васька поймал на улице. А там и пошло, и пошло.
Только раз всемирно учёный старичок сказал Ваське:
— Что ты, говорит, голубчик, мне всё паршивеньких собак достаёшь? Нынче я опыт произвожу над предстательной железой, и нужна мне для этого собака особо крепкая, фигурная, чтоб хвост у ней был дыбом, чтоб она, стерва, бодрилась бы под ножом.
И вот пошёл Васька с утра пораньше такую собаку искать. Прошёл четыре квартала — нету. По пути только маленькую сучку в мешок пихнул.
Идёт по Карповке, смотрит: стоит у тумбы этакая значительная собачища и воздух нюхает.
Обрадовался Васька. И верно: особо фигурная собака, бока гладкие, хвост трубой и всё время бодрится.
Подошёл к ней Васька, хлеб суёт.
— Собачка, собачка...
А она урчит и хвостом отмахивается. Начал Васька мешок развязывать, а она за руку его — тяп. И держит.
Васька рвётся — не пущает. Народ стал собираться, публика. Вдруг кто-то и говорит:
— Братцы, да это уголовная собака Трефка.
Как услышал это Васька, упал с испугу. Мешок выронил. А из мешка сучка выпала.
— Ага! — закричал народ.— Да это, братцы, собачник. Хватай его!
Схватили Ваську и повели в милицию.
А после судили его. Оправдали всё-таки. Во-первых — безработный, с голоду. Во-вторых — для науки.
— Впредь, сказали, не делай этого.
Стал с тех пор Васька дровами промышлять.
1923