НА ПОСТУ
Очень худая профессия у врачей. Главное — пациент нынче пошел довольно грубоватый. Не стесняется. Чуть что не понял — драться лезет, или вообще убивает врача каким-нибудь предметом.
А врач, может, человек интеллигентный, не любит, может, чтобы его убивали. От этого, может, он нервничает.А только у нас в приемном покое привычки такой нет, чтобы врачей убивать. У нас, может, с начала революции бессменно на посту один врач стоит. Ни разу его не убили.
Фельдшера, действительно, раз отвозили по морде, а врача пальцем не тронули. Он за ширмой был спрятавшись.
А что один раз нашего врача шибко напугали, так в этом порока нету. Это случайно произошло. Да к тому же врач у нас вообще был довольно пугливый интеллигент. Бывало, пациента трубкой ковырнет и отбежит в сторонку, этак шагов на сорок. И оттуда разговаривает. Довольно осторожный был интеллигент.
А когда Григорий Иванович Веревкин явился на прием, так врач уже был насторожившись нервно.
А приперся Григорий Иванович на прием по срочному делу. Надо ему было то есть до полного зарезу в отпуск ехать. В деревню. Батька его требовал.
Вот он приперся, разоблачился и стоит перед врачом, в чем мама родила. И думает: «Хорошо бы, думает, этого интеллигента недельки на две опутать».
А врач, конечно, ковырнул его трубкой по брюху и отбежал за шкафик. И оттуда мямлит:
— Нету, — мол, — объективных болезней. Одевайтесь.
А Григорий Иванович расстроился и говорит ему с сердцем:
— Ты, говорит, дядя, хорошо меня слушай, а не ковыряй зря трубкой. Я, говорит, и сам ковырнуть могу.
Врач, конечно, расстроился и снова стал слушать. После отошел за шкафик и говорит:
— Ей-богу, говорит, вот вам крест — ничего такого нету. Одевайтесь.
Стал Григорий Иванович одеваться. Одевается.
И, конечно, у Григория Ивановича, у голубчика и в мыслях не было врача, например, убить или фельдшера аукнуть. А просто-напросто расстроился человек, что отпуск у него рухнул. И в расстройстве чувств даже сплюнул в сторону. Даже руку в карман сунул, хотел платок достать — высморкаться для полного успокоения.
И только он руку в карман сунул — крики.
Врач, конечно, кричит — убивают. Фельдшер махает рукой, народ кличет.
Тут прибежал народ, схватил Григория Ивановича Веревкина, держит.
Веревкин говорит:
— Да что вы, братцы-сестрицы, очумели, что ли? А фельдшер, зараза, отвечает:
— Он руку сейчас в карман сунул, хотел, может, нас, обоих медиков, зараз трахнуть.
Стали Григория Ивановича обыскивать, а только ничего такого, кроме махорки, не нашли.
А что про платок Григорий Иванович говорил, будто он хотел в платок интеллигентно высморкаться, то врет. Платка у него тоже не нашли.
Небось, просто так он сунул руку в карман.
А в этот момент и закричали.
Только напрасно закричали. У нас вообще привычки нет врачей убивать. Пущай живут. Жалко что ли?