Навигация
Последние новости:
Рекомендуем

Показать все

Посещаймость
Ночное происшествие
 Давеча иду ночью по улице. Возвращаюсь от знакомых.
     Улица пустынная. Душно. Где-то гремит гром.
     Иду по улице. Кепочку снял. Ночные зефиры обвевают мою голову.
     Не  знаю,  как вы,  уважаемые граждане, а  я  люблю  ничью пошляться по
улицам.  Очень как-то свободно чувствуешь  себя. Можно  размахивать  руками.
Никто тебя не толкнет. Как-то можно беззаботно идти.
     В  общем, иду по улице  и вдруг слышу  какой-то стон, Стон - не стон, а
какой-то приглушенный крик.
     Смотрю по сторонам - нет никого.
     Прислушиваюсь - снова какой-то стон раздается.
     И вдруг, все равно как из-под земли, слышу слова: "Родимый, родимый!.."
     Что за чепуха в решете.
     Смотрю на  окна. "Может, -  думаю, - разыгралась  какая-нибудь домашняя
сценка? Мало ли!  Может, выпивший муж напал на  жену,  или, наоборот, та его
допиливает?.."
     Смотрю все этажи - нет, ничего не видно.
     Вдруг слышу: кто-то по стеклу пальцами тренькает.
     Гляжу:  магазин.  И между  двух  дверей этого магазина сидит на венском
стуле престарелый мужчина" Он, видать, сторож. Караулит магазин.
     Подхожу ближе. Спрашиваю!
     - Что тебе, батя?
     Сторож глухим голосом говорит!
     - Родимый, сколько часов?
     - Четыре, - говорю.
     - Ох, - говорит, - еще два часа сидеть... Не нацедишь  ли, говорит, мне
водички? Отверни крантик у подвала  и нацеди в кружечку. А то испить  охота.
Душно!
     Тут он через разбитое верхнее стекло  подает мне кружку. И  я  исполняю
его просьбу. Потом спрашиваю:
     - А ты что, больной, что не можешь сам нацедить?
     Сторож говорит:
     - Да я бы и рад нацедить. Немножко бы прошел, промялся. Да выйти отсель
не могу: я же закрыт со стороны улицы.
     -  Кто же  тебя закрыл?  -  спрашиваю. - Ты же  сторож.  Зачем  же тебя
закрывать?
     Сторож говорит:
     - Не  знаю.  Меня всегда закрывают. Пугаются, что отойду от магазина  и
где-нибудь  прикорну,  а вор тем временем  магазин обчистит. А  если  я сижу
между дверей, то хоть я и засну, вор меня не минует. Он наткнется на меня, а
я крик подыму. У нас такое правило: всю ночь сидеть между дверей.
     Я говорю:
     - Дурацкое правило. Обидно же сидеть за закрытой дверью.
     Сторож говорит:
     -  Я  обиды  не  стою. И мне  самому  вполне удобно, что  меня от воров
закрывают. Я их как огня боюсь. А когда я  от них закрыт,  у  меня и  боязни
нету. Тогда я спокоен.
     -  В  таком случае, -  говорю, - ты,  папаша,  походил бы  по магазину,
размял бы свои ноги. А  то, как чучело,  сидишь на стуле всю  ночь. Противно
глядеть.
     Он говорит:
     - Что ты, родимый! Разве я могу в магазин войти? Я бы и рад туда войти,
да та дверь в магазин на два замка закрыта, чтоб я туда не вошел.
     -  Значит,  -  говорю,  - ты,  папаша, сидишь  и караулишь  между  двух
закрытых дверей?
     Сторож говорит:
     - Именно так и есть... А что ты  ко мне пристаешь, я не  понимаю. Налил
мне водички и  иди  себе с  богом.  Только мне  спать  мешаешь. Трещишь  как
сорока.
     Тут  сторож допил  свою воду, вытер  рот рукавом и закрыл  глаза, желая
этим показать, что аудиенция закопчена.
     Я побрел дальше. И не без любопытства поглядывал теперь на двери других
магазинов. Однако ночных сторожей, подобных этому, я не увидал.
     Домой я  пришел поздно. Долго ворочался в постели, не мог  заснуть. Все
время думал: нельзя ли  изобрести какой-нибудь электрический прибор, чтоб он
затрещал, если кто-нибудь сунется в магазин? А то пихать между двух закрытых
дверей  живого человека как-то  досадно  и огорчительно. Все-таки  человек -
это, так сказать, венец создания. И совать его в щель на роль капкана как-то
странно.
     Потом  я  подумал,  что,  вероятно,  такие  электрические  приборы  уже
изобретены.  Скажем, наступишь  ногой на  порог  -  и  вдруг  гром  и  треск
раздастся. По, вероятно,  это еще не  освоено, а может, и дорого  стоит, или
еще что-нибудь - какие-нибудь технические  сложности, раз нанимают для этого
живую силу.
     Потом мои мысли  спутались,  и я заснул.  И  увидел сон,  будто  ко мне
приходит этот ночной  сторож  и  ударяет  меня  кружкой  по плочу. При  этом
говорит: "Ну, что ты к сторожам пристаешь! Живем тихо, мирно. Караулим. А ты
лезешь  со  своей амбицией. Портишь нашу тихую стариковскую карьеру". Утром,
проснувшись, я  всетаки решил написать этот фельетон  - без желания комулибо
испортить карьеру.

Широкоформатная печать постеров, афиш, на современном оборудовании 1440dpi